Крылья

И стоило подумать о нем, как Кайо ворвался в его покои. Тяжелая дубовая дверь с громким стуком ударилась о край рядом стоящего шкафа. Из-за удара шкаф пошатнулся, с полок посыпались аккуратно разложенные свитки. Послышался звон разбиваемого стекла: это вдребезги разлетелась баночка с чернилами, стоявшая на самом верху шкафа. Раэнэл медленно обернулся, бесстрастно и бездумно глядя на расплывающееся густое пятно, похожее на черную кровь. Один из свитков, перевязанный красной лентой, упал прямо в образовавшуюся лужу и теперь медленно размокал в ней. Мужчина медленно поднял глаза  на разгневанного брата. Несмотря на то, что они были родными братьями, в них было больше различия, чем сходства. Жаннетт вздрогнула и поспешно поклонилась перед королем. Тот скривил тонкие губы. Для короля он был необычно привлекателен – белоснежные волосы, голубые глаза, нежная кожа, золотой венец на лбу. Дорогие темные одежды, украшенные камнями, пояс, начищенные сапоги. Все это было прекрасно, если бы не его оскал. Неприятный, злостный оскал, кривящий тонкие розовые губы, отчего весь его вид сразу же портился. Этому человеку не хотелось доверяться. Он отталкивал, не внушал доверия, был неприятен…. И, тем не менее, он был королем. И простой народ почти обожествлял его.

- Убирайся, - прошипел он, глядя на служанку и та, пряча глаза, бегом покинула покои Раэнэла. Тот все еще бездумно глядел на расплывающееся пятно чернил, в котором сверкали осколки стекла, не замечая ярости родного брата. Будто бы маленький черный кусок неба со звездами.  

- Я ненавижу тебя! Слышишь, ненавижу! – прорычал Кайо, тяжелой рукой замахиваясь на Раэнэла. Впрочем, ударить ему не удалось. Натренированный и не растерявший реакции молодой воин перехватил его  запястье. Раэнэл мог с легкостью сжать до хруста или вывернуть, сломав его, но всего лишь презрительно откинул руку брата от себя, наконец-то отрывая равнодушный взгляд от пролитого черного пятна. Кайо в отличие от брата унаследовал белые волосы его матери, ее глаза, хрупкое и мягкое телосложение, не предназначенное для драк или потасовок. Этому телу было суждено беспечно восседать и принимать дары. И, тем не менее, как и полагается королю, несмотря на всю свою утонченность и изящность, Кайо прекрасно и ровно держался в седле, в отличие от своего сгорбленного брата, и искусно владел мечом. Сталь плясала в его руке, но королям обычно не приходится тренироваться, а потому Раэнэл, часто  проводя время с длинным широким клинком, мог бы легко его обезоружить. 

- Это уже как с добрым утром, - спокойно проговорил он. Раэнэл подошел ближе и, присев, поднял свиток, упавший в разлитые чернила.  – В каком грехе еще ты меня обвинишь, Кайо? 

- У него…. У него крылья.

- Я знаю. Ты можешь им гордиться. В нем пробудился древнейший Ген, которым одарили наш род. Что тебе не нравится,  - безразличным голосом ответил Раэнэл, пытаясь прочесть нетронутые слова, но все расплылось. Понять теперь написанное было невозможно. Раэнэл, не обращая внимания на брата, с каким-то холодным любопытством взглянул на пальцы, перемазанные чернилами, будто видел их в первый раз.

- У него… проклятого бастарда, который рожден от шлюхи! – прорычал Кайо, и его голубые глаза потемнели от гнева. Серый яд плескался в этих глазах, отравляя их.

- Не зови его так, - тихо сказал Раэнэл. Краем глаза он поглядел на стражников у Кайо за спиной. – Он твой сын.

- Незаконнорожденный. Сын от трактирной шлюхи! Теперь я жалею, что взял его к себе в замок, нужно было его утопить! Жениться на дочери лорда, и эта тварь….

- Он твой сын, - процедил Раэнэл и придвинулся к брату ближе. – Не смей поднимать на него руку. Не смей называть его бастардом. Он любит тебя и ни в чем не виноват. Если ты даже на минуту задумаешься о том, чтобы искалечить его….