Ночь была глухой, тихой. Такая неестественная тишина может быть только перед бурей. Шурша редкой, где-то еще не опавшей листвой, со скрипом покачивались деревья у кромки леса. Раэнэл не стал уходить далеко, собирая ветки у окраины и чутко прислушиваясь к каждому шороху, а после выпрямился, глядя на серую луну, идеально ровную, словно вырезанную из бумаги и приклеенную к небу. Во рту стало горько от воспоминаний, а глаза защипало, поэтому мужчина поспешил отвернуться.
Когда он вернулся, мальчик, свернувшись калачиком, лежал, подложил под голову обе ладони. Услышав шаги, Тээа резко встрепенулся и поднялся.
- Ты вернулся, - облегченно выдохнул он. Раэнэл ободряюще улыбнулся ему и, расстегнул пояс с мечом, аккуратно положил его на землю, теперь теплую от огня.
- Спи, - мягко сказал он. – Я посторожу.
- А ты точно не уйдешь? А то, вдруг я проснусь, а тебя и нет уже тут.
- Да куда же я уйду…
- Не знаю, - Мальчик пожал плечами. – Я читал книжки, и так всегда было в сказках. Воины оставляют спутников и уходят в лес, а после не приходят. И путники продолжают дальше в одиночестве…
Раэнэл коротко усмехнулся уголком губ и сел, стаскивая с уставших ног сапоги. Мальчик закрыл глаза и повернулся спиной к огню, чтобы не было больно глазам. Раэнэл, отыскав в сумке еще грибов, пожарил их себе и, медленно жуя, смотрел на танцующее пламя, в котором трещали сучья. Он не ошибся в своем выборе, не положил случайно в сумку поганку. Слушал журчание ручейка и мерное дыхание племянника. Он подбрасывал хворост в огонь и держался, чтобы не уснуть, но когда время зашло за полночь, усталость свалила и его.
Положив меч в ножнах под руку, на всякий случай, он лег, закрывая глаза, и мертвым крылом укрыл племянника, отдавая ему свое тепло.
* * *
Он проснулся, когда солнце еще не поднялось, но мягкое небо уже начало постепенно светлеть. Раэнэл поднялся и отошел в дальний угол, чтобы справить малую нужду, а затем вернулся и присел рядом, потрогав племянника за плечо. Тээа что-то заворчал.
- Поднимайся, - произнес Раэнэл, глядя, как догорают и исчезают последние язычки пламени костра. – Нам пора. Надо выйти из столицы до того, как рассветет.