Но прочитать Арью ему было не по силам. Чернота столбом, так сказал про нее Одавинг и вряд ли можно было выразиться лучше. Оставаться семьей, сестрой, человеком - это был ее осознанный выбор, ее маска, лицо, сбереженное с прежних времен. И всегда, при любых обстоятельствах, она сохраняла за собой возможность и другого выбора.
Позже, когда Дрогон и Нуминекс расположились во дворе, делясь друг с другом шуршащими потоками мыслей, а Джон задумчиво наблюдал за ними с крепостной стены, Дени вразвалку подошла к нему, придерживая живот, и промолвила:
- Арья меня пугает.
Джон раскрыл было рот возражать и защищать сестру, но Дени помотала головой, желая договорить.
- Я не к тому, что она собирается причинить нам вред, - сказала она. - Что ее нужно немедленно изгнать или еще что-нибудь. Просто… она как плохое знамение.
- Знамение чего?
- Не знаю. А она случайно не упоминала, что снова собирается в чужие края? Дух странствий и все такое?
- Нет, - покачал головой Джон. - Пусть хоть немного побудет дома. Винтерфелл чего только не переживал, справимся.
- Наверное. Но имей в виду, - предупредила королева, - если вдруг что, виноватым назначу тебя.
Он усмехнулся и кивнул соглашаясь. Обнял Дени за плечи, поцеловал в серебристую макушку и попытался выкинуть из головы воспоминание о том, как Призрак зарычал при виде сестры.
Ведь в конце-то концов вполне могло оказаться, что Дейенерис Бурерожденная научилась читать людей не хуже него. А волноваться беременным вредно.
*
Дни шли, живот помаленьку рос. Драконы резвились то над полем, то по всему Вестеросу, равно пугая и селян и горожан, а Арья слонялась по замку и окрестностям и вопреки надеждам Дени не выказывала никакого желания уезжать. Наконец, устав от недовольства жены и общей колючей атмосферы, Джон предложил отбыть вдвоем в Гавань или Миэрин, да хоть в Черный Замок - куда только ее королевская душенька пожелает. Ведь, напомнил он, в Винтерфелл они прибыли лишь ради спасения Арьи и оставаться здесь не обязаны.
Дени задумалась и изрекла, что Дорн, говорят, чудесен в это время года. Джон ответил, что Дорн чудесен в любое время года, и они уже пошли было к драконам, как все планы порушил всезнающий младший брат. Перегородив коридор своим креслом на колесиках, он заявил, что Дени, конечно, может лететь куда хочет, но Джону придется остаться здесь.
- Чего ради? - нахмурился Сноу. - Арью спасли, лимоны привезли, по-моему, мы молодцы.
- У Партурнакса что-то вроде соглашения со Старыми Богами, - промолвил Бран отстраненно.
- И?
- И они говорят ждать.
- Джон им что, собачка? - возмутилась Дени. - И вообще, где благодарность? Для кого мы чардрева высаживали по всем семи королевствам?
Трехглазый Ворон обратил на нее равнодушный взгляд. Всевидящий калека читался не лучше, чем Арья, и Сноу это порядком раздражало.
- После того, как люди их повырубали, - ответил Бран.
- Не я их вырубила и не Джон, - не сдавалась королева. - Так что нечего нас попрекать. А если ты обращаешься к принципу коллективной ответственности, то вспомни, что и сам человек.
Бран завел было волынку о том, что он уже не человек, а нечто этакое, но Дейенерис не стала слушать.
- Муж мой, - распорядилась она, - а ну-ка давай толкай каталку в рощу. Сейчас мы этих богов разъясним.
И пошла пузом вперед. Джон решительно взялся за каталку.
- Старые Боги не станут с вами говорить, - Бран упирался не хуже осла, пытаясь застопорить кресло рычагом. - Это опасно.
- Боишься, что мы сместим тебя с трона провидца? - обернулась Дени.
- За тобой замечена печальная склонность отнимать чужой трон, - меланхолично высказался Бран. - Хоть с этим не спорь.
- Для начала сам не спорь, - Джон без затей надавил на ручку, приподняв передний край кресла, и беспрепятственно покатил братишку дальше.
Чардрево возвышалось над заводью во всем своем белоснежно-кровавом великолепии. Листья шелестели, как страницы старой книги, дразня и намекая на Тайну.
- Точно хотите? - вздохнул младшенький. - Это опасно.
- Хотим.
- Ладно, - смирился Бран. - Давайте попробуем.
- Что делать-то? - спросила Дени, беззастенчиво лапая дерево и прижимаясь к нему ухом. - Ничего не слышно, - сообщила она и потюкала по коре костяшками пальцев: - Есть там кто?