Комментарий к Больницу - калекам
https://vk.com/wall-168342006_47 те самые плакаты)
========== С ~ С ==========
Комментарий к С ~ С
https://vk.com/wall-168342006_54 красочная иллюстрация)
Очень резко наступили холода. Уже к концу ноября лужи, сгрудившиеся под окнами больницы, передёрнулись плотной коркой льда. Белоснежной, будто запылённой. В палаты холод не проникал, ударяясь о стены, он застывал, оседая на окнах. Из-за
этого вдоль подоконника простиралась тоненькая полоса замершего воздуха. За ней
ежедневно наблюдала маленькая англичанка, радуясь, совершенно искренне, каждому
новому слою.
Наверняка, она больше всех ждала первого снега. Каждый день, обращая полный надежды взгляд к окну, нетерпеливо предвкушая снежинки, вот-вот закружащиеся вокруг больничного дома. Ей страшно хотелось познакомиться со снегом. Это не мои
слова. Как-то девочка призналась, что не помнит снега. Первые свои зимы она не
припомнит, а две последние провела в сильной болезни, в позапрошлом году её
увозили на зиму на дополнительное лечение: появился таинственный спонсор,
который вскоре неожиданно исчез. И эта зима и правда станет первой в жизни
пятилетнего ребёнка.
— Серхио, ведь уже скоро? — Ткнув пальцем в стекло, не оборачиваясь, воскликнула девочка.
— На днях наверняка выпадет. — Уверил её, с трудом встав рядом.
Саша с нетерпением ждала своей первой зимы, а меня не покидала из ниоткуда взявшаяся надежда, что эта зима станет последней, в которой я не приму участие. Я жаждал услышать, как под моими ногами тоже хрустит снег. И не испытывать при этом
простом, казалось бы, действии, приступов резкой, колющей боли.
Я заново учился ходить. Да, часто вновь оказывался в постели, не в силах
пошевелиться, тогда мне страшно хотелось разораться на всех и расплакаться.
Возрождались мысли о прошлом, когда, отчаявшись в беспросветном будущем,
помышлял о самоубийстве. Настолько я был слаб раньше. Но тогда у меня не было
Саши. Маленький ребёнок научил меня жить. Жить и радоваться каждому мгновению.
Эта её «игра в счастье». Бессмысленная, но она вытаскивала меня тогда, когда я
вновь отчаивался, когда ноги подкашивались, а боль будто изламывала кости. И я
поднимался, спустя дни, недели, но вновь ощущал твёрдый пол под ногами.
Как-то раз Саша пообещала, наблюдая за тренировкой, что первого июня мы вместе выйдем в больничный двор, и прогуляемся до высокого тополя, растущего под её окнами. Прекрасно помню её взгляд в те минуты, крайне задумавшийся, глаза заволокла
тонкая, печальная паутинка, словно она принимала тяжёлое, страшное решение.
Стало жутко. Было непонятно, отчего такая перемена. Хотя на тот момент я уже
знал, что рядом со мной не Саша, а Вожак. И я ей поверил.
И сейчас я с трудом удерживался на ногах возле неё, понимая, что стоит прилечь,
не перенапрягаться. Но нет. Возможно, во мне говорило юношеское упрямство. Но я
стоял рядом с ребёнком, наблюдая за заснувшим, подготовившимся к зимнему
полотну, больничным двором, в ожидании хрустального чуда.
— Как думаешь, а наше окно замёрзнет?
— Нет, не думаю, больница построена качественно, видишь, даже сейчас, при сильном холодном ветре на улице, нам с тобой тепло.
— Жаль, — Саша прижалась лбом к стеклу, и мечтательно протянула, — представь,
тогда бы мы нагрели монетку, приложили её к окошку, и у нас был бы малюсенький
кружочек. Через него мы наверняка бы заметили какое-нибудь волшебство. Оно