Синдибум чуть не подпрыгнул. Ох, неспроста это всё, ох неспроста. Сначала кто-то обворовывает храм памяти Передудля и забирает копию, а потом Конусмастер выхватывает настоящий читай-камень. Таких совпадений не бывает. Он задумчиво прошёл к прилавку и вернулся. Ещё раз проверил, и с замиранием сердца обшарил все полки.
— А где горшок для очисток? — взвизгнув, заголосил он.
Хозяин лавки засиял, как новый кнежлик.
— Продал, — гордо сообщил он и сердито добавил: — И не думай, что я буду с тобой делиться. Старикашка мне всю плешь проел. Того и гляди такой же гладкий, как ты стану.
— Продал? — дрожащим голосом выдавил Арий.
На него накатила такая злость, что затмила самое тёмное Злыстное время.
— Я же мастер торговли, а не пустозвон без свитка! — заносчиво крикнул Голун.
— Где он живёт? — наступая на прилавок, зашипел Синдибум.
— Где, где? На звезде! Почём я знаю, — невольно отступив, огрызнулся хозяин лавки.
Арий подошёл в упор, и цилиндр на его голове расплылся в зловещей улыбке.
— Это ещё что? — задрожал Голун. — Тебе нельзя колдовать!
— Что, что? Лицо морщинисто́. Не выспался! Голова болит.
— Так возьми выходной, — всё ещё трясясь, заискивающе предложил хозяин лавки.
С него враз слетела вся спесь, а моргающие глаза никак не могли оторваться от чёрной шляпы.
— И возьму! — угрожающе гаркнул Синдибум и молча вышел, хлопнув дверью.
Навстречу бежал взъерошенный Хвыщ.
— Тебя-то мне и надо! У, какую шапчонку отхватил. В катакомбах, что ли?
— Иди ты с кикиморами обжиматься, — рявкнул Арий, зашагав к лестнице, но подмастерье зеленщика не отставал.
— Чего, Голун выгнал, что ли?
— Выгоняют брагу, — отмахнулся Синдибум.
— Чего ты злющий-то такой, Благое время ведь?
Хвыщ подскакивал на месте, кривя веснушчатое лицо.