— Вот оно что! — задумчиво протянул Синдбад и Вирсавия вспылила:
— И только?! — девушка глянула в его сторону, сведя брови на переносице, и юный покоритель засмеялся.
— Ну ты и глупышка, — с нежностью выдал Син и улыбнулся во все тридцать. Сави только скрестила руки на груди и вновь отвернулась. И паренек поспешил объясниться: — Но ты ведь глупости говоришь! — подойдя к ней, он взял её за руку и потянул на себя, не дав упасть. Так что они стояли вплотную и смотрели друг другу прямо в глаза. Синдбад смотрел так, будто прекрасно понимал её, она же со всем своим недовольством и желанием спрятаться куда подальше. А он продолжил:
— Кто был примерной дочерью, когда я был непослушным сыном, озорником? — парень улыбался так широко и заразно, однако синеглазая только смутилась и отвела взгляд. — Кто со мной рядом всю мою жизнь?! — не унимался он, восклицая с удовольствием приводимых им фактов. — Кто понимает меня лучше всех, кому я могу довериться? А? — Вирсавия покраснела и уже хотела возмутиться, но Синдбад снова опередил её: — Без тебя я бы не смог быть хорошим сыном! Сави, благодаря тебе я вернулся и застал свою мать живой, — на этих словах «сестренка» попыталась отойти подальше, но Син крепко обнял её. — Ты не дала мне умереть от голода в первые дни путешествия, ты помогла Хинахохо, и мне кажется, что он больше тебя уважает, чем меня, — с напускным недовольством высказал Син своё предположение.
— Идиот, — только и прошептала его спутница.
— Не так? — удивился паренёк. — Но ведь Джафар при тебе старается не ругаться, с тебя пример берет, наверное, — как-то подозрительно улыбнулся и получил выговор:
— Ты, конечно, не дурак, но иногда такую чушь несешь. Я просто не могу дать ребенку оплеуху, как Руруму, — пояснила Вирсавия.
— Значит, все в порядке? — полюбопытствовал Син, убедившись в адекватном состоянии Вирсавии.
— Нет, — сказала как отрезала, и Синдбад выпал в осадок. Зря распинался? Но и возмутиться ему не дали, так как «сестренка» неожиданно выдала: — Буду выносить вам мозг, герои, — пригрозила, надув щёки. И так легко стало на душе у этих двоих. Синдбад сам удивился, когда закружил Вирсавию в танце. А после они долго валялись на кровати, обсуждая испытание Рашида. Ну, а когда ночь поздняя пришла, обладатель двух джинов поспешил поинтересоваться: ничего, что она с ним спит.
— Син, ты бабник ещё тот, — усмехнулась Сави. — Но меня как девушку не воспринимаешь, в этом я уверена; сестра же, — и отвернулась на другой бок. — Спокойной ночи.
«Не знаю, не знаю,» — подумал Синдбад перед тем, как закрыть глаза. — Сладких снов.
Несколько недель спустя.
Вирсавия в своём уже совсем не белом платье, где у подола нитки выскочили, ходила с не очень большим простым мешком, куда люди кидали различные монеты, наслаждаясь рассказами Синдбада о лабиринтах. Погода сегодня благоволила, и солнце светило как никогда ярко, дарило тепло. Ветра не было, а воздух был приятный. И обладательница синих волос, заплетенных в две косички, сама с трудом не слушала Сина, дабы не забыть свою основную задачу. Не заметить её люди просто не могли, всё же она выделялась и без собственной воли.
— Хранителем врат оказался огромный огнедышащий дракон!!! — восклицал покоритель подземелий, а Сави бегала от одного слушателя к другому, украдкой поглядывая на юношу, который светился от некой радости, слегка хвастаясь, и который был до ужаса доволен собой. Ведь эта идея была неожиданной, и могла вообще не придти в голову, если бы не шуточное предложение Вирсавии рассказать сказку.
Синдбад всё продолжал свой рассказ в третьем лице, и Вирсавия могла заслушаться, слушая не первый раз, но заметила знатного человека, который, как она поняла по рассказам своего юного ещё не короля, являлся султаном Бальбада — Рашид. За её спиной послышались восхищенные вздохи, и девушка усмехнулась, направившись к султану.
— И это парень я — Синдбад!!! — восхищенная толпа: дети, юноши, девушки, взрослые и старые — все восклицали, аплодировали. Гул от их молвы немного давил на моральное состояние девчушки, но Вирсавия старалась не обращать внимания и подошла к султану. Статный, молодой и красивый мужчина, он не казался дураком, и было в нем нечто такое… Она не могла сказать, что именно, но ощущала. И этого было достаточно.