— Естественно, — резко выдал тот же Ёичи, и все вопросы отпали. Много времени и не прошло, как утки жарились, а салат был готов в такой же припрятанной пиале. Но тишина всё ещё висела в воздухе, и относительно это было именно тем, что требовалось, но Ода сдался.
— Ёичи, почему ты принёс только трёх уток, а не четырёх? — Масахиро снова устроилась у костра, любуясь огнём. Попытку самурая наехать на юношу она тоже оценила снисходительным смешком, так как ничего не вышло.
— Не знаю, как у вас, а оммёдзи, которых я знал, старались мяса не есть, — лучник покосился на Хиро и она благодарно улыбнулась. Как никак, а учение Будды оммёдзи не рвались нарушать*.
— И всё же тебе стоит поесть, так что я поделюсь с тобой, — Тоёхиса подключился к разговору, настоятельно требуя Хиро не возражать, и обосновал это тем, что она будущая мать как никак, а даже если не так, всё равно нужно есть нормально для поддержания здоровья. Опять-таки в воздухе повисла тишина, и снова нарушил её Нобунага, когда утки почти были готовы. Наверное, поэтому девушке показалось, что он хочет насолить и подпортить еду. Но тут же пристыдила за сию мысль, ведь человек захотел скрасить вечер.
— Говоришь, люди считают, что я мёртв, — всем своим видом он выказывал презрение к факту, и в то же время сдерживал себя отчего-то. Скорее от истеричного смеха, который наступает вслед за осознанием того, чего якобы не могло быть. В своей практике Масахиро «посчастливилось» увидеть и такое, но она больше верила в силу воли Нобунаги, который успел заявить себя человеком сильным в её глазах.
— Так и есть! — эти двое продолжали вести разговор на высоких тонах. — Восемнадцать лет назад Акэти Мицухиде предал и убил Нобунагу в храме Хоннодзи в Киото! — знакомые названия ласкали слух не только Хиро, но и Ёичи. Весь ужас от происходящего этих двоих им было не понять. Если у них такая беда, что говорить им? Но Хиро воздержалась от комментариев, желая внимательно выслушать, в то время как Моккун устроился на её коленях и спокойно ждал ужина.
— Восемнадцать лет? Не неси чепухи! — восклицал Нобунага. — Только шесть месяцев прошло с тех пор, как тот «лысый» предал меня! — негодовал великий военачальник и ворочался на месте, не зная, куда деть свою энергию.
— Хахахаха! — Хиро чуть ли не подскочила от такого внезапного и звонкого смеха, а Тоёхиса неодобрительно покосился на Ёичи, имени которого он пока не знал. Но это вообще не волновало девушку, так как и лучника, как историческую личность, она просто знать не может. — Вы придаете огромное значение десяти или пятнадцати годам, это же смешно! — с необычайно вписывающимся задором забавлялся лучник. И вполне можно счесть, что он с ума сошёл, но как раз-таки такого простого смеха и не хватало. Даже у Масахиро на душе полегчало, и Моккун чувствовал это, тихо улыбаясь, что едва заметно на его мордочке.
— Ну, и кто же ты такой? — казалось, Шимацу готов прямо сейчас отрубить голову весельчаку, если ответ оного его не устроит. И это не могло не пугать оммёдзи.
— Ну, скажи ему, давай, — фыркал Нобунага, уже ничему не удивляясь, и Хиро на пару с Моккуном приготовились к худшему…
— Моё имя Ёичи, — с гордостью начал молодой самурай. — Мунэтака Ёичи Насу, сын Сукэтаки, уроженец земли Симо-са. Вот кто я такой! — Опять-таки молодой девушке его имя ничего не дало. Зато вот Тоёхиса сначала медленно разявил рот, чуть привстал и…
— Быть такого не может!!! — на всю округу раздался крик удивления, шокированный бедолага не верил своим ушам. Благо, честная компания вовремя догадалась закрыть уши, что и спасло их от преждевременной глухоты. Бедная лесная живность, наверное, не уснут снова этой ночью от такого-то дикого крика.
— Этот самурай жил во времена войны домов Тайра и Минамото! Это же четыреста лет назад было! — Моккун аж подскочил, а карие глазенки Хиро вылупились по пять копеек. Девушке захотелось сквозь землю провалится. И сколько же прошло со времени её «смерти»? — Это слишком невероятно! — Тоёхисе было трудно поверить, но такому дураку не привыкать удивляться, так подумал Нобунага. Значит, самурай из Сацумы быстро смирится.