— Давай-ка я выскажусь, — девушка улыбнулась и опустила свою руку на плечо лучника, после вышла вперёд и заговорила на местном языке, почти как на родном: — Вы хорошо постарались и можете идти дальше, уже нельзя отступать назад, — пока она говорила, троица «дураков» разбиралась с Олминэ, но ей было не до этого. И да, попытки настроить эльфов пали прахом домашней пыли, ибо оратором от природы Масахиро не была. И всё же ей ничего не помешало заметить знакомые амулеты, очень схожие с теми, что используют её товарищи-оммёдзи. Она переглянулась с Нобунагой и только повертела головой, так как не могла объяснить эту… странность?
А дальше пошла такая проникновенная речь Тоёхисы, что сердце молодой оммёдзи забилось быстрее, а сама вспомнила свою семью и славных предков. Ох, как же нехорошо получилось! Наверное, от усталости за этот очень долгий день или от не очень приятного впечатления от слов Шимацу Хиро даже вспотела. Может, если бы Моккун не был так увлечен происходящим (а его очень легко заинтересовать, на самом деле), он бы успокоил девушку.
— Всё в порядке? — казалось, Насу-но только что валялся из-за чувства несправедливости Олминэ по отношению к себе, а сам лучник уже вовсю понимал и слушал эльфов благодаря валяющемся в углу комком амулету, да этим его внимание не ограничивается.
— Мда, всё нормально, спасибо, — девушка аж взбодрилась.
Что касается Олминэ, то можно сказать одно: смириться вовремя умеет. Хотя всем видом она не проявляла дружелюбия, а в своих мыслях и вовсе терзалась сомнениями, но девушка была даже рада. Ведь сам магистр говорил: «Скитальцы — наши друзья и моя „семья“ тоже». И она верила, потому смирилась с безумством «своих подопечных». Только всё равно ожидала подвоха, а его и в задумке нет! Зато более-менее дружеский настрой, по её скромному мнению, исходил от Хиро. В ней октябристка увидела магистра, только сейчас перед ней была девушка. И даже мужская одежда, подшитая под неё, почти точь-в-точь, как и у магистра, которые он хранит подальше от глаз лишних. И это немного пугало, особенно присутствие духа из другого мира. Ибо даже их магистр не смог призвать кого-либо из своих духов, а способность Хиро схватывать на лету подливала масла в огонь. Олминэ чувствует её мощь, она очень сильная, правда, представить это сложно. Октябристке ещё показалось что, при всей своей силе Хиро не является добросердечным оммёдзи. Осмыслив всю кашу в голове, обладательница пепельных волос успокоила наличием истины, в которой Хиро на фоне самураев выглядит слишком просто. Вот и напридумывала!
Масахиро восхищена зарождённым Тоёхисей духом свободы, её жаждой. Девушка даже прониклась теплой симпатией к эльфам, словно они были роднее остальных людей. Правда, здесь нечему удивляться, ведь и с миром духов точно так же. Обладательница загадочных фиолетовых волос — говорящий о многом, между прочим, цвет — переключилась на Оду и Шимацу, чьи отношения очень похожи на отношения между отцом и сыном. Ей хотелось высказаться на сей счёт, но мужчины уже начали свою перепалку на сию тему.
— Почему ты назначил меня командующим? Почему?! — сложно сказать, не доволен ли молодой самурай или же это нечто другое. — Ведь это ты должен им быть, нет? — из того, что ранее узнала Масахиро, она нашла более нормальное объяснение таким вопросам: как-никак, Нобунага великий полководец, а, скорее всего, Шимацу, будь первый в их мире, служил бы ему. Об этом на досуге размышлял и Насу-но, однако ничего не говорил да держал мысли при себе. А вообще, нет толку говорить о ясных как пень вещах. А демон-повелитель только радовался своим мыслям, которые Шимацу просто-напросто пресёк.
Конечно, великий Ода Нобунага понимал, что перед ним не его сын, которого он никогда не увидит, хотя бы потому что тот мёртв. И, кхм, старик принял эту новость так спокойно, как мог, но в душе бушевал ураган. С одной стороны, пустая голова-каштан, то бишь Тоё, мог бы и побаловать старика. С другой — кое-кто мог заиграться, а это очень и очень плохой конец. Привело это к тому, что Нобунага, словно дитё малое, отвернулся к стеночке и обиду кинул — чёртов манипулятор! А после в ответ поиздевался над чувствами Шимацу. Правда, это лишь укрепляет связь между ними, между всеми четверыми. Однако дошло до драки, в которой решил поучаствовать и Ёичи, человек в этом деле опытный. Слишком, хотя в большой семье и не такому научишься.