-Военное счастье изменчиво,- философски заметил Иван,- Донец, упокой Господь его душу, все сделал правильно и упрекнуть его не в чем. А. если и было бы за что, то он заплатил за свои ошибки дорогой ценой. Бог ему теперь судья, а не гетман. Впрочем, поступай, как считаешь нужным, ты теперь сам полковник. А мы отходим на соединение с Хмелем. По слухам, он уже выступил из Чигирина и движется к Староконстантинову.
В этот момент ни Серко, ни Стягайло еще не знали, что с основными силами Фирлея уже столкнулись казацкие полки Таборенко, Яцкевича и Кривоносенко и оказались по одиночке разбитыми в жестоком сражении. Все полковники погибли, но умирая, Кривоносенко, достойный сын славного отца, приказал оставшимся в живых казакам разгромленных полков отходить от Острополя и двигаться навстречу гетману.
Таким образом к началу июня обширная территория Подолии от Бара до Звягеля ( ныне Новоград-Волынский прим.автора) оказалась очищенной от казацких гарнизонов и различных ватаг местных опрышков. Окрыленные успехом, вожди польского войска соединились между собой, при этом Лянцкоронский и Остророг, оставив Бар, подтянулись к Фирлею. Объединенными силами они предполагали двигаться к Староконстантинову, но полученные известия о подходе к Меджибожу, где Лянцкоронский оставил гарнизон из немецкой хоругви Корфа и полка Синявского, крупных казацких сил, заставили их скорректировать свои планы. Лянцкоронский, взяв четыре отборных хоругви Остророга, поспешил на выручку своих подчиненных, Фирлей же с основными силами продолжал движение к Староконстантинову.
Между тем, подошедший к Меджибожу брацлавский полковник Данила Нечай, полк которого превышал двадцать тысяч казаков, стал табором под городом, осадив его. Когда же посланные Лянцкоронским четыре хоругви Остророга попытались прорвать кольцо осады, Нечай, опытный воин, сам охватил их своим полком. Сложилась почти катастрофическая для поляков ситуация, но подошедший сюда Лянцкоронский решительным ударом с фланга сумел прорвать кольцо окружения и продержаться до тех пор, пока Корф с Синявским оставили Меджибож. Одновременно и хоругвям Остророга удалось вырваться из ловушки, в которой они оказались. При такой счастливой развязке Лянцкоронский поспешил отступить к Староконстантинову, получив известия, что на помощь Нечаю спешит уманский полковник Степан Байбуза. Позднее выяснилось, что сюда же подходят и основные силы Хмельницкого, которым по показаниям взятых в плен "языков", нет числа.
Глава восьмая. Встреча с гетманом.
Староконстантинов, история которого ко времени описываемых событий насчитывала целое столетие с четверьтью, с середины ХVI века принадлежал князю Константину Острожскому, а в 1620 году перешел во владение князей Заславских. Еще в 1571 году в городе были возведены замок и укрепления вокруг него. Староконстантинов окружал земляной крепостной вал, укреплённый брёвнами, по углам которого были построены каменные башни. Выходом из города были трое ворот: Старицкие на реке Икопоть в сторону Острополя, Меджибожские на реке Случ в сторону Меджибожа, Львовские - в западном направлении к Збаражу. Перед валом был вырыт ров, который соединял между собой реки. На вершине треугольника, на месте слияния рек, позднее был построен каменный замок, который служил своеобразным фортом в случае взятия врагом первого ряда укреплений. В западной части замка вместо стены были хозяйственные постройки и церковь, а также башня. В центре замка была построена деревянная сторожевая башня, с высоты которой просматривалось расстояние до 30 км от города для обнаружения приближающихся врагов. О серьёзности укреплений города говорит то, что, начиная с 1575 года, крымским татарам ни разу не удалось взять его приступом, даже в 1618 году, когда на Подолию вторглась тридцатитысячная татарская орда.