- Э, нет, - я замотала головой и отступила, - я туда не полезу.
Столкнувшись с сопротивлением, призрак, кажется, даже растерялся.
- Не полезу, хоть на части режьте, - я скрестила руки на груди и отступила еще на шаг. - Не полезу.
Ответом мне был возмущенный звон. Черты лица призрака расплывались немного, как и все его тело, но я смогла уловить, что их исказило вполне искреннее сердитое выражение. Было, признаться, жутко, но я поняла, что качать права буду до конца.
- Да что вы говорите! - невероятно, как я так осмелела, но умирать мне хотелось еще меньше, чем спорить с привидением. - Я газеты читаю! Я знаю, что у вас тут бабули с лестниц падают! И меня вы на это не купите, ясно вам?
До него пару секунд доходило, что я имею в виду. Звон разом прекратился и сменился уже знакомым мне шелестом, который, впрочем, тут же затих. Я не увидела и не услышала, а, скорее, почувствовала каким-то задним числом, что мой странный спутник удивлен и расстроен. И это как-то не вписывалось в версию о призраке-убийце.
И тут до моего слуха донесся вопрос, похожий на сиплый сдавленный вздох:
- Почему?
Я даже толком не обрадовалась, что призрак, оказывается, умеет разговаривать. Я смотрела на него и отчего-то ощущала себя неловко. Последний раз я чувствовала себя подобным образом еще в далекие школьные годы, когда опоздала сдать стенгазету, и наша классная наедине отчитывала меня, что я всех подвела. Вот и в тот момент мне было… почти что стыдно.
- Вы тут людей убиваете, - проговорила я, цепляясь в воспоминания о газетной статье, как в свою последнюю надежду. - Смотрительниц…
Между нами повисла тишина. Сказать что-то, чтобы я могла разобрать, явно стоило призраку немалых усилий, и почти полторы минуты он с этими усилиями собирался, заставляя воздух вокруг себя почти что дрожать от напряжения. И все для того, чтобы прошептать три коротких слова:
- Это не я.
Не знаю, почему я ему поверила. Наверное, прочитала где-то когда-то, что мертвые не лгут, потому что им это просто-напросто не нужно. Или снова включила свою хваленую интуицию. Это не так важно, главное - что я ему поверила, чертыхнулась, включила на айфоне фонарик и первая сделала шаг к вьющимся вниз ступеням.
- Ну, раз не вы, тогда пошли.
Не раз я порадовалась, что “на дело” надела не балетки и не туфли на каблуках, а удобные для путешествия по подземельям кеды. Я шла медленно, то и дело спотыкаясь, изредка с визгом шарахаясь от крыс, но и призрак, кажется, особенно не торопился, пристально оглядывал стены, будто искал какую-то отметину или тайный знак.
Как оказалось, я недалеко ушла от истины в своих предположениях. В какой-то момент он резко замер на месте, причем я влетела в него всем телом, испытав при этом препоганейшее ощущение, что меня сунули на секунду в морозилку, и указал мне на один из кирпичей в стене, отличавшийся от других лишь тем, что на нем был выцарапан какой-то малопонятный мне символ.
- И что? - не выпуская из руки айфон, я коснулась кирпича. - И что дальше?
Но призрака, как оказалось, со мной рядом уже не было - он, следуя своему обыкновению, прошел дальше, минуя такое незначительное препятствие, как стена. Оставаться одной в темном, сыром подземелье меня совсем не прельщало, и я поспешно общупала кирпич со всех сторон, беспрестанно чертыхаясь, а потом, наконец, догадалась на него надавить.
Где-то в недрах стены послышался скрип, какой издает обычно давно не смазывавшийся механизм, а затем кусок кирпичной кладки опустился куда-то под землю, открывая проход достаточно широкий, чтобы туда мог протиснуться человек моей незначительной комплекции. И то, как оказалось, я себя переоценила - была бы у меня грудь на размер больше, я бы не смогла войти в скрытую за стеной комнату.
Поначалу помещение размером примерно с мою кухню показалось мне пустым, но луч фонарика выхватил из темноты стоящий на невысоком постаменте металлический продолговатый ларец с изукрашенной узорами крышкой.