— С пьяными переговоров не веду! — без капли вины в голосе отозвалась Лин, но все же бросила «побитой» бутылку с водой из холодильника и отправилась за аптечкой.
Как только хлопоты по оказанию медицинской помощи были закончены, шеф полиции снова заговорила.
— Если именно этим мне грозит уезд Спеллмана, я готова пойти и вытащить его из взлетающего корабля собственноручно.
— Неужели так ужасно было? — поежилась Труди.
Она чувствовала вину за происходящее, однако весь масштаб мешал осознать алкоголь.
— Ужас не только в том как, но с кем и где, — Лин подняла руку, останавливая возможный поток каверзных вопросов, — и давай оставим эту тему.
— Как скажешь, — пилот потревожила саднящую скулу, но тут же получила по рукам.
— Не трогай! — серьезным тоном произнесла шеф полиции.
— Да, мама!
— Если ты так относишься к матери, я уже боюсь за твой разум.
— Да, дорогая? — предложила иной вариант Чакон.
— Знаешь, мне кажется, что тебе для симметрии не хватает еще одного синяка. Как думаешь? — наткнувшись на настороженный взгляд Труди, Бейфонг не смогла удержаться и, осклабившись, проговорила: — Не бойся, я буду… нежной.
— Иди-ка ты нафиг с такими «нежностями», — посоветовали ей.
Лин рассмеялась.
— Ты закончила? — спросила Чакон минуту спустя.
— Да. Вполне. И я собираюсь снова спать, — шеф полиции выключила свет и вернулась к своей кушетке. Подумав, она добавила: — Я очень надеюсь, что подобного не повторится. И, разумеется, это останется нашим с тобой маленьким секретом.
На деле же женщина уснула лишь спустя пару часов. И проснулась утром, в гордом одиночестве.
Поход к единственному в блоке зеркалу, находившемуся в душевой, показал неутешительный результат: мешки под глазами были, не столь уж большой проблемой, зато парочка красных пятен в районе ключиц, синяк от укуса на шее и засосы там же, мягко говоря, доводили до нервного тика. Даже доспехи не скрыли бы чего-то подобного. Второй причиной нерадужного настроения были факты под названиями «Какого Коха я не проснулась раньше?!», «Что не так с моим чутьем?» и «Где эта жуткая «регенерация», когда она нужна?».
«Навряд ли пьяный человек обладает надлежащей бесшумностью. Что-то не так. Снотворное? Эйва! Я прямо слышу ее смех! С нее станется. И почему На’ви верят в ее незыблемую святость? Хотя… от Духов можно всякого ожидать, но даже в их поступках есть какой-никакой смысл, наверное».
Успокаивал лишь факт, что Труди тоже получила свое. Нет, никакой смертельной обиды. Просто маленькое злорадство. И, возможно, извращенное чувство справедливости.
Скрывать что-либо смысла не имело, ибо пластырь исключительно в районе шеи вызвал бы куда как больше подозрений. Оставалось лишь обработать «раны».
И все же, подобно ужу на сковороде, в голове вертелся вопрос о чутье. Все было до боли подозрительно. Даже захотелось проверить наличие магии. Однако она, как и «зрение», была на месте. Что же тогда? Не мог же собственный организм совершить подобного предательства? Или мог? И что ИМЕННО произошло?
За решением этих поистине важных проблем шефа полиции застали Доктор Огустин и пилот.
Поняв, кого именно не хватает, Лин спросила:
— А где Спеллман?
При чем смотрела она на Труди. А не на Грейс.
— Он… передумал ехать. Пришло сообщение с Земли. Они сами прекрасно во всем разберутся.
— Слава Духам, — выдохнула Бейфонг.
— Это они вас так потрепали? — не удержалась от колкости Док.
«Только я подумала, что срок пребывания Бейфонг здесь подходит к концу, и вот! Пожалуйста! Надеюсь, что проблемой это не станет… Не хватало нам еще романов с людьми из ниоткуда!»
— Да. Совершенно точно, — оскалилась шеф полиции, смотря на пилота. — Знаете, я таких на завтрак ем. Правда особи покрупнее отделываются оторванными конечностями.
— У вас довольно… экзотические вкусы и как только вы потребляете нашу «дикарскую» еду? — «посочувствовала» Огустин, словно не заметив направления взгляда.
— Я держусь, — «печально» склонила голову Лин, — приходится приманивать их на Труди. Как думаете, Спеллман тоже сгодится в качестве наживки?
— Так вот зачем он вам. Увы, я не могу вам его одолжить.
— Жаль, очень жаль.
Когда Грейс соединялась с «аватаром», пилот обиженно воскликнула.
— Ты же обещала никому не говорить!
— Чего не говорить? — как ни в чем не бывало, отозвалась Лин и указала на след от зубов на шее.
— Как на счет пластыря? — признав свою вину, предложила Труди.