- Что с тобой? - из болотного цвета глаз смотрело его собственное лицо.
- Я... мне...
Он моргнул, и острый блеск её глаз пропал, сменившись бархатной глубиной, - отражение птичника исчезло, утонув и растворившись в зелёной пучине.
- Ты очень устал, - мягко сказала Хищница, целуя его сначала в одну щёку, потом в другую, - и слишком впечатлён своим неприятным открытием. - Она тихонько подтолкнула Пернатого, опрокидывая на пол: - Приляг, отдохни.
Он послушно улёгся, пристроив голову у неё на коленях.
- Вот так, молодец, - голос кошатницы звучал красиво и нежно. - Немного времени у нас есть, постарайся ни о чём не думать - это избавит тебя от воспоминаний о мертвецах.
Она склонилась к нему, и её длинные волосы упали вокруг лица Пернатого, тёмной занавеской отгораживая его от всего мира. В чёрных прядях поблёскивали серебряные искры. Словно звёзды на ночном небе, подумал птичник и закрыл глаза.
Очнувшись, он сразу увидел, что Хищницы рядом нет. От неожиданности он так резко подлетел вверх, что прошил головой потолок. Спешно опустившись обратно, птичник прокрутился вокруг своей оси. Комната была пуста.
Он ринулся вниз по лестнице, потом на улицу. Трижды облетев дом, с каждым разом расширяя круги, он растеряно опустился на первое попавшееся дерево. Все мысли куда-то испарились, в голове бился только один вопрос: куда делась Хищница и почему он не чувствует её присутствия нигде поблизости?
* * *
Проснувшись, Иван Григорьевич с изумлением обнаружил, что весь хлеб заплесневел, полностью покрывшись белым и бирюзовым налётом, а кефир в открытом пакете в холодильнике сильно закомковался и приобрёл странный запах. Что за продукты стали нынче производить! - вздохнул старик, выбросив в помойное ведро хлеб и вытряхивая в туалет бывшую когда-то кефиром субстанцию. То ли дело - раньше... - мысль оборвалась и больше не вернулась, в голове царила странная пустота. В холодильнике были яйца и масло - оно почему-то тоже успело покрыться лёгким жёлтым налётом, но на вкус и запах вроде осталось нормальным. Пока готовились яйца, Иван Григорьевич заварил чаю и достал из тумбочки пачку галет.
От завтрака его оторвал звонок городского телефона - древнего, ещё с диском, - хозяин наотрез отказывался менять его на новый с радиотрубкой, потому что советский аппарат работал, даже когда свет отключали, и слышно по нему всегда было преотлично. В последнее время, правда, по городу звонили исключительно с рекламой или подозрительными предложениями, но старик всё равно всегда снимал трубку - а вдруг это из диспетчерской ЖЭКа или ещё что-нибудь важное... И вот сегодня его тактика впервые себя оправдала: на проводе оказалась дочь!
- Леночка? - удивился Иван Григорьевич. - Привет!
- Господи, папа! - всхлипнула она. - Папочка! Слава богу! Я неделю тебе дозвониться не могу, сотовый у тебя всегда отключён, городской тоже не отвечает - да я и номер его вспомнить не могла, два дня искала! потом уже и номер соседа нашла - в дверь тебе звонил - никто не открывает! Послезавтра в Москву собралась лететь, почти уже всё оформила, папа! Алло, папа!!
- Да здесь я, здесь! - поспешил прервать истерику Иван Григорьевич. - Со мной всё в порядке...
- А с мобильником твоим что? Потерял?.. Украли?!