Гримаса, исказившая лицо лорда Эддарда, по-настоящему испугала Арью. «Отец!» — крикнула она, но он уже исчез за дверью. Выскочив в коридор, Арья наткнулась на Джереми, преградившего ей путь. Ошарашенная, она воззрилась на того, кого знала много лет. «Пропусти меня!» — гневно приказала она солдату. И в ответ услышала: «Не велено».
Вернувшись в комнату, Арья уселась на кровать, сцепив пальцы. Её охраняют! Ей не доверяют! Открытие неприятно поразило её.
Весь день, просидев взаперти, она строила планы — один хуже другого. Когда Шенни принесла обед, Арья попыталась с ней заговорить, но та, оставив еду, быстро сбежала. Джереми пообещал передать отцу, что Арья хочет его видеть, но отец так и не пришёл. Вернее, он пришёл. Пришёл уже ближе к вечеру, всё с той же Шенни, которая принесла белое подвенечное платье. «Что это?» — вся холодея, спросила Арья. «Одевайся, — голос отца был ровен и монотонен. — Септон уже здесь.» «Септон?!» «Он вас обвенчает». «Но…» «Сегодня ты и… лорд Тайвин станете мужем и женой..,» — сказал отец и, развернувшись, вышел.
Мужем и женой они стали под покровом ночи, во фруктовом саду. Свидетелями их клятв были луна, звёзды, Джори Кассель, мейстер лорда Тайвина, Грапп и отец. Когда септон спросил, есть ли кто-то, кто против этого союза, Арья надеялась, что отец изменит своё решение. Но он не изменил. С каменным лицом, словно это был и не он вовсе, а всего лишь изваяние лорда Эддарда Старка, отец молча замер рядом с Джори Касселем. Капитан стражи их дома отводил взгляд, делая вид, что изучает свои сапоги. Мейстер со спокойствием человека, которого всё это мало касается, простоял всё время в шаге от Граппа, чья озабоченность бросалась в глаза. Стараясь лишний раз не смотреть на жениха и невесту, он сосредоточил всё своё внимание на яблоне.
Последние фразы, прикосновение сухих губ к её губам — и всё было кончено. Арья с мужем направились в слишком хорошо знакомые ей покои, а отец и Кассель пошли совсем в другую сторону…
Свеча, догорев, погрузила комнату во мрак.
Лорд Тайвин, не подавая признаков жизни, лежал на своей половине кровати.
Глаза Арьи буравили темноту с едва различимыми очертаниями стула, сундука и меча. Сквозь задёрнутые шторы пробился луч света. Лунное сияние, скользнув по рубинам на ножнах, обратила их в капли крови, оживило золотых львов.
Струясь, серебристые переливы, были то ярче, то бледнее. На пол ложились причудливые тени, а воздух, сгущаясь, обретал знакомые очертания.
Судорожно сглотнув, Арья прошептала:
— Дедушка!
«Как же так, девочка, как же так..,» — покачал головой лунный Рикард Старк.
— Я этого не хотела! — из горла Арьи вырвался немой крик.
«Мы знаем.., — Лианна, сотканная из волшебного света, шагнула вперёд. — Мы знаем.., » — сложились в слова движения призрачных губ.
Лунный свет, струящийся сквозь занавеску, стал таять.
«Лианна! Дедушка!» — хотела позвать Арья, но в комнате уже никого не было. Веки Арьи отяжелели, и разум её опутала чернота…
Утром, проснувшись, Арья обнаружила, что она одна. На столе стояли таз и кувшин для умывания. Разорванный подвенечный наряд куда-то исчез, а вместо него через спинку стула было перекинуто простое, но добротное, синее платье. Здесь же лежали чулки, а на полу стояли туфли, те самые, в которых она вчера вышла замуж.
Умывшись, Арья принялась одеваться, недовольно морщась — платье ей было велико, натягивая чулки, она в очередной раз сковырнула мозоль, которая никак не хотела заживать, а когда втискивала ноги в туфли, прокляла всё на свете — её крестьянские башмаки хотя бы не жали, а эти были ей малы.
Распутав волосы и собрав их в пучок, она закончила с утренним туалетом и прохромала к двери.
В соседней комнате она нашла остатки завтрака — жаркое, хлеб и булочки с маком — всё ещё тёплое, не успевшее остыть. И одну тарелку, нож и вилку. Значит, лорд Тайвин уже поел…
Только увидев всё это, Арья поняла, что жутко голодна. Усевшись за стол, она принялась за еду.
Когда с мясом было покончено, пришёл лорд Тайвин.
— Доброе утро, — от обычной, вежливой фразы веяло холодком.
— Доброе утро, — ответила Арья, постаравшись выглядеть, как можно равнодушнее.
— Поторопитесь. Мы скоро уезжаем.
— Как, уже?
— Вас здесь что-то держит, миледи?
Язвительный тон покоробил Арью. Уставившись в тарелку, она подумала, что следовало бы поинтересоваться, куда они едут, но ей было всё равно. Доедая, она прислушивалась, как её … муж отдавал распоряжения — чётко и сухо. Через комнату сновали гвардейцы, появился мейстер, вежливо поздоровался с Арьей, что-то сказал лорду Тайвину и ушёл.
Было ещё раннее утро, а сундуки уже были собраны, лошади стояли под седлом, а карета с распахнутой дверкой дожидалась леди Ланнистер.
Спустившись, Арья огляделась. Отец тоже был во дворе. Он, как и Джори Кассель, готовы были тронуться в путь. Рядом с ними Арья увидела ещё с десяток людей — знакомых и незнакомых. Почти все они пялились на неё, как на нечто невиданное.
Решительно вздёрнув подбородок, Арья шагнула к отцу.
— Мы уезжаем! — сообщила она.
— Я знаю.
«Он знает?!» — Арья растерялась. Отец знает, что её увозят и даже не пришёл с ней попрощаться?!
— Поцелуй за меня Робба и Джона. Ну, и Сансу, — слова дались ей с трудом.
— Хорошо, — голос отца был глух и хрипл, словно он был болен. Лицо, застывшее маской было чужим. Как и глаза, смотревшие сквозь неё.