А потом сорвался с крючка, и теперь я снова в полной заднице.
Ведь мне не показался этот взгляд? Взгляд, полный досады и злобы? Взгляд с красноватым отблеском в карих глазах Лайта?
Или же у меня паранойя, и этот подросток только что решил, что перед ним стоит опасный убийца, который может в любой момент избавиться от всей группы расследования, включая его самого.
Словно в подтверждение моим мыслям, Лайт схватил меня за руку, стиснув до боли, а потом заорал на весь коридор:
— Ватанабэ Харука, ты арестована! Эй! Все сюда! Я нашёл убийцу!
— Заткнись! — в ужасе завопила я. — Ты всё не так понял, идиот!
— Я поймал Киру! Отец! Рюдзаки! — закричал Ягами, и я в панике дёрнулась, пытаясь освободиться, но он не дал мне этого сделать, вывернув руку. Вскрикнув от боли, я от души заехала Лайту кулаком в нос.
— Тебя казнят! — в бешенстве завопил Лайт, хватаясь за лицо, но не отпуская меня.
— Включи мозги, дубина! Я просто пошутила! — зло завопила я в ответ.
На наши крики сбежалась вся группа расследования, надо сказать, донельзя перепуганная. Айзава и старший Ягами были вооружены, а Мацуда растерян. Последним в коридор вышел спокойный и немного сонный Рюдзаки.
— Вы чего орете? — спросил он, потирая рукавом глаза.
— Она — Кира! Она сама призналась мне! — завопил Лайт.
— Ты — грёбаный лжец! — возмутилась я. — Я ни в чём не признавалась! Это была просто шутка!
— Что она тебе сказала, Лайт? — спросил Рюдзаки.
— Э… Что-то про богов смерти и яблоки, — неуверенно ответил тот.
Рюдзаки взглянул на меня. В его взгляде ясно читалось: «Ну ты и дура-а-а-а-а».
— Кто шутит с такими вещами?! — возмутился старший Ягами. — Или Вы, Харука, считаете наше расследование забавным развлечением?! Или, может, Вы просто смеётесь над всеми нами?!
— Или она и есть Кира, — сказал Лайт, вызывая у меня желание немедленно размазать его по стенке.
— А она вчера сказала мне, что хочет кого-то убить! — встрепенулся Мацуда.
— Ничего себе! Так Кира в наших руках?! — выдал ошарашенный Айзава, крепче сжимая пистолет.
— Идиоты! — завопила я, махая руками от возмущения. — Каким боком шутка про яблоки относится к вашему расследованию?! Я просто хотела разыграть Лайта, но я же не знала, что он страдает неизлечимой паранойей!
— Харука, если ты не замолчишь, я тебя стукну, — зевая, сказал Рюдзаки, мигом разрядив атмосферу в коридоре.
— Чего? — офигела я.
— В самом деле, зачем так орать? — удивлённо спросил он.
— Рюдзаки, чтобы она ни говорила, я уверен, она — Кира! — взволнованно повторил Лайт, вследствие чего получил от меня хороший подзатыльник, повелевающий заткнуться.
— И чем докажешь?! — рявкнула я, на всякий случай, отступая подальше. — С таким же успехом я могу назвать тебя Кирой!
— Хватит! — неожиданно повысил голос детектив, отчего мы с Лайтом послушно замолчали.
— Послушайте, мне казалось, что мы всё уже прояснили, — строго сказал Рюдзаки. — Пока вина одного из вас не будет доказана, бессмысленно кидаться друг в друга оскорблениями и поднимать на уши всю штаб-квартиру. Я продолжаю подозревать вас обоих, и я найду настоящего Киру, а до тех пор постарайтесь не убить друг друга… Хотя, если один из вас убьёт другого, второй окажется за решёткой. Так что, желаю удачи. Если вы облегчите мне расследование, я буду только рад. Это дело весьма утомительно.
Мы с Лайтом, мягко говоря, обалдели от этих слов.
Рюдзаки слегка улыбнулся.
— Лайт, тебе следует вернуться домой, ведь у тебя скоро занятия. А тебе, Харука, надо выспаться, потому что выглядишь ты, честно говоря, не очень.
— Что?! — воскликнул Лайт.
— А? — остолбенела я.
Рюдзаки скрылся за дверью, оставив нас с Лайтом и группу расследования враждебно таращиться друг на друга.
Оставшееся утро я провела в своей новой комнате, убивая время просмотром новостей (которые передавали новые деяния Киры) и мыслями о том, что меня может ждать. Уррий ныл о том, что хочет яблок, и всячески мотал мне нервы, прекрасно зная, что я не могу их купить.
В тот момент, когда я готова была вылить на бога смерти свой кофе, дверь в комнату внезапно открылась.
— Собирайся быстрее, мы идём в университет, — сказал Рюдзаки, критично оглядывая меня с ног до головы.
И какое ему дело до моего внешнего вида? За своим бы лучше последил!
— Угу, — пробормотала я, вставая с дивана.