Кое-как поднявшись, он медленно направился к своему злополучному дому, находившемуся уже в трех шагах.
Он знал, что будет с ужасом ждать того дня, когда за ним придет демон. Будет считать дни, а со временем, возможно, и часы.
Все это ужасно напугало его, но в то же время возвратило к жизни, заставило понять, что, как ни крути, он хотел жить, несмотря на все муки, что ему приходилось выносить.
На следующее утро Саске с трудом мог поверить, что кошмары, произошедшие ночью, ему не приснились.
Однако статья в газете, повествующая о зверском уничтожении Кротов, утвердила его мысли, что все произошло на самом деле.
Едва ли надо говорить, что от этого ему стало жутко. Саске неподвижно сидел на кухне, сминая в руках газету, и с внутренним ужасом вспоминал слова демона: «намерен взять плату».
Несомненно, он хочет поглотить его душу. Чистую невинную душу, которая не запятнана многочисленными грехами, как души многих других.
Саске, конечно, не мог не радоваться своему спасению от рук насильников, но угроза в лице демона отнюдь не казалась ему предпочтительнее.
Впрочем, по прошествии нескольких недель, вновь осознав всю бесконечность своего одиночества, Саске пришел к выводу, что не так уж это и плохо.
Отдать душу демону, конечно, не самая благородная смерть, но, во всяком случае, это лучше, нежели быть изнасилованным.
И, кроме того, Саске решил, что полгода ему как раз хватит, чтобы сполна насладиться этим жалким, пустым и бессмысленным миром.
Придя к помощи своего отрешенного характера, юноша смирился с неминуемым концом и ждал его хладнокровно и бесстрашно, как может ждать только человек, у которого нет ни единого интереса в жизни.
*
Четырнадцатое апреля.
Солнце полыхало, ослепляя и навевая странную тоску, совершенно непривычную для одинокого отчужденного сердца Саске.
Юноша медленно шел по улице, его темные волосы развевались на ветру, красивые черные глаза грустно мерцали.
Сегодня его день рожденья. Сегодня ему исполняется восемнадцать лет. Сегодня он умрет.
По правде говоря, Саске это не слишком огорчало. Его жизнь, по сути, протекала в мертвом мире, и страдания его не прекращались с тех пор, как исчез Итачи.
«Я тоже сегодня исчезну, - подумал он, грустно усмехнувшись. - Но в раю мне нет места. Надеюсь, ты там, брат. Ты этого заслуживаешь».
Саске гулял до позднего вечера. Ходил всюду, рассматривал здания, места, где часто проходил, забрался на крышу двадцатиэтажного дома и оттуда очень долго глядел на небо, не обращая внимания на солнце, бьющее в глаза. Все равно ему сегодня умирать. Чего заботиться о зрении.
Так, в меланхолических тоскливых размышлениях, прошло его последнее шествие по миру.
Воцарилась ночь. Ярко, удивительно ярко сверкала в эту ночь луна.
Саске внимательно смотрел на нее, пока шел к дому, и ему казалось, что в некоторых местах она отливает багряным.
Впрочем, он не был в этом точно уверен, поэтому, сжимаясь от дурного предчувствия, торопливо вошел в подъезд и ринулся наверх.
Страх окутывал его, точно плотная ледяная ткань, но он знал, что ему не миновать кары демона, поэтому он желал как можно скорее увидеть его и, наконец, отделаться от неотвязной тревоги.
Ключ в замке, несколько поворотов, и Саске нырнул в темную квартиру, сознавая, что здесь царит какая-то неестественная угрожающая тишина.
Ничто не могло ее нарушить. Даже когда он зашаркал сапогами по полу, не раздалось ни единого звука, хотя обыкновенно слышался неприятный шелест.
Медленно, вдоль стены, Саске стал продвигаться к кухне, твердо зная, что там кто-то есть.
Помещение выходило окнами как раз в ту сторону, где мрачно сверкала ледяная луна.
Вот Саске прокрался в помещение и замер на пороге, изумленно сжимаясь.
Возле окна стояло странное удивительно создание, явно не человеческого происхождения.
Изящного статного сложения, в роскошном черном одеянии, с огромными золотыми крыльями позади.
Существо, несомненно, принадлежало к мужскому полу. Саске не мог не поразиться красоте демона. Золотые волосы до плеч, красивые суровые черты и мерцающие ярко-красные глаза с черными вертикальными зрачками.