Джарлакс фыркнул и беззаботно махнул рукой. Его единственный видимый глаз рубиново поблескивал под белой бровью.
– Я смотрю на это иначе. У меня, знаешь ли, большой опыт положения приговоренного к смерти, – он поднял руку и принялся загибать пальцы. – Нас могли повесить, четвертовать, разорвать медведями, просто бросить в эту ледяную воду, – он торжествующе прищелкнул пальцами и указал на Майрона. – Но вместо этого они отправили нас на лодке через озеро! Плавать в этой водичке я не собираюсь, но поверь, жизнь научила меня, что пока ты дышишь и не связан по рукам и ногам – у тебя полно шансов! И у нас их, по сравнению с виселицей – до жопы!
Цири усмехнулась и с одобрением посмотрела на темнокожего эльфа. Майрону ее настроение казалось неуместно оптимистичным.
– Точно, – согласилась она. – А если тебе оставили оружие, то шансы повышаются вдвойне. Тем более что хотя бы один из нас все-таки не разучился колдовать.
Мелькор издал неопределенный булькающий звук.
– Я сомневаюсь, что в этот раз смогу хоть что-нибудь, – хрипло произнес он и глубоко вдохнул-выдохнул, прикрыв глаза. Вид у него был серый и замученный. – Если я вообще переживу этот гнилой заплыв по озеру.
Джарлакс менторски поднял палец и назидательно изрек:
– Если соберешься блевать – убедись, что за бортом нет какой-нибудь нимфы, и ты не делаешь этого ей на голову. Я слышал, что они выглядят, как прекрасные нагие красавицы, но на смерть в окружении злобных голых баб я буду готов лет через пятьсот!
Туман, казалось, впитывал густую синеву воды. Цири удивленно дернула бровью.
– Да эту лодку же не качает совсем! – она размяла руки, разогревая их, но Майрону показалось, что это не помогло Цири ни капли: он слышал стук ее зубов. – Да и как тебя может укачивать, если ты сам говорил, что ты кто-то вроде бога?! Перестань!
– Да откуда я зн… – Мелькор даже не закончил фразу. Он резко рванулся к борту лодки, придерживая одной рукой косу, второй – корону, и его вывернуло.
Верхом унижения было бы утопить железный венец с Сильмариллами в озере в какой-то захудалой дыре, выворачиваясь в это озеро.
Мелькор выругался, оставшись на коленях возле борта лодки, и попытался отдышаться, упираясь в него локтями. Плотно зажмурился и выдохнул.
Джарлакс присвистнул. В отличие от дамской составляющей компании, дроу подозрительно не мерз. Майрона грел пламень духа и отвращение к снегу, Мелькору было не до холода. Его занимали более насущные неудобства и поминание всех, кого-либо похожих на Ульмо, покровителя вод морских и речных.
«Музыка Илуватара в журчании вод, чтоб ее. Ненавижу воду! Ненавижу озера! Ненавижу моря!»
– Бог, значит? И чему ты покровительствуешь? – голос Джарлакса звучал неунывающе, и походило на то, что положение Мелькора он препятствием для беседы не считал. – Никогда не думал, что увижу, как морская болезнь одолевает божество! – дроу прищурил глаз и понизил тон до заговорщицкого. – И помни о нимфах. Я слышал, они очень обидчивые, как и все местные телторы!
Мелькор выразил свое отношение к комментарию Джарлакса относительно нимф сразу же. И предельно однозначно, пусть и без единого слова.
Майрон видел, что от злости и унижения у Мелькора покраснели даже кончики ушей. А что хуже, он не знал, можно ли ему помочь. Мелькор не мог отравиться, а как справляться с тем, что Цири назвала «укачиванием», Майрон понятия не имел.
В другой раз Майрон бы, по крайней мере, прикоснулся к нему, попытался успокоить, но не был уверен, что это необходимо, к тому же…
«И что «к тому же»?! Это же не наш мир!»
Майрон решительно придвинулся к Мелькору, когда тот выпрямился и уселся на скамью лодки с болезненным кислым видом, от которого бы замариновались и сушеные грибы. Майрон снял с айну подозрительно легкую корону, обнял Мелькора поперек груди, заставив откинуться на себя, положил теплые ладони ему на живот и ткнулся носом в волосы у виска Мелькора, согревая его дыханием – как Майрон думал, не слишком заметно.