Йеннифэр не разделила ее оптимизма.
– А ты, Эльминстер, – чародейка оперлась локтями на стол и закашляла. – Почему ты помогаешь нам? Зачем?
Ответил ей, вопреки всем ожиданиям, Джарлакс, который закатил глаза и воздел руки к потолку:
– О боги, Йеннифэр! – воскликнул он. – Это же Эльминстер! Живая легенда земель Фаэруна! Величайший избранный богини Мистры! Прославленный герой легенд! Почти символ нашего мира! Герой сказаний, песен и книг! Его имени не знают разве что годовалые дети, и то потому, что еще не понимают ни слова! Спрашивать, почему он помогает неудачникам вроде нас, это как спрашивать, отчего солнце встает на востоке! Да о такой встрече можно всем знакомым рассказать, чтобы обосрались от зависти!
Йеннифэр тихо выдохнула и изумленно проморгалась, глядя на старика, сидевшего рядом с ней. Эльминстер усмехнулся, но без единого намека на самодовольное превосходство, и сидя изобразил галантный поклон.
– Так уж вышло, что большинство этих эпитетов действительно принадлежат мне. И, как верному служителю Мистры, мне совершенно претит присутствие на нашем континенте как этой юной мадмуазель с непредсказуемым магическим талантом, – Эльминстер элегантно указал на Цири. – Так и этого молодого человека, очевидно сопоставимого силами с одним из божеств, – маг задумчиво посмотрел на Мелькора, который тихо, почти по-кошачьи фыркнул от такого определения. – Должен сказать, пусть ты пока и пользуешься силой Плетения с восторгом и изобретательностью ребенка, складывающего деревянные кубики, я не сомневаюсь, что ты слишком быстро поймешь остальные принципы. Наш несчастный маленький Фаэрун, мой дорогой, не выдержит и тебя, и Шар. Иными словами, – Эльминстер очень серьезно посмотрел на Йеннифэр. – Эти двое при надлежащей поддержке присутствующих могут наворотить исключительно скверных дел. Но возраст позволяет мне немного пофилософствовать, а посему я считаю, что потерявшихся надлежит возвращать на свои места и не трогать в чужих вселенных ничего и никого.
Повисла неловкая пауза, которую прервал Мелькор.
– Между прочим, я и не думал, чтобы занимать место этой… как ее. Шар? Майрон! – он дернулся, неловко потерев локтем бедро, и возмущенно посмотрел на майа, который с угрюмым видом вытащил руку откуда-то из-под стола, устремив на Мелькора тяжелый взгляд.
Джарлакс приподнял белую бровь.
«Секундочку. Он что, его за жопу ущипнул?»
– Между прочим, – Эльминстер налил себе в чашку чая и исподлобья посмотрел на Мелькора. – Что у тебя с руками?
Вопрос застал Мелькора врасплох. В первую секунду он растерялся, открыл и закрыл рот, после чего пожал плечами.
– Ничего. Что с ними может быть не так?
Йеннифэр утомленно вздохнула.
– Он просто бог, который не оскверняет свое бытие грязью человеческого быта, – едко произнесла она. – Причем настолько, что готов отправить даму собирать дрова в лесу, лишь бы перчатки не запачкать.
«Твою мать, Йеннифэр!»
Майрон откинулся на спинку стула и устало потер переносицу, заметив, как лицо Мелькора окаменело от злости.
Джарлакс кашлянул и уперся локтями в стол, устроив подбородок на ладонях.
– Между прочим, мне это тоже любопытно. Я все смотрел, как ты вчера утку разделывал. Когтями твоих перчаток держал вроде, перья тоже сдергивал, а руками не касался.
Цири прищурилась, как будто что-то припоминая, но голос ее прозвучал неуверенно:
– И тогда, на поляне. Ну, когда пришел медведь. Ты держал тот… пузырь… довольно неловко.
Майрон стиснул локоть Мелькора, который тут же ожесточенно вырвал руку и уже злобно оскалил зубы, чтобы ляпнуть наверняка что-нибудь непоправимое, когда положение спас Эльминстер. Маг непринужденно повел рукой и заговорил тоном, который сам собой успокаивал гнев своей теплотой и логичностью: