- В комнату к Нежинской Дюк не заходил?
Миронов вылупился на родственника.
- Нежинская? Она у вас гостит? Аннет же её, мягко скажем…
- Я вам позже объясню, Петр Иванович, - Яков был не готов пересказывать дикую историю с обменом телами.
«Что еще? Пошел маму искать? Куда? Дьявол, застрелиться, что-ли, чтобы Аня меня услышала? Разве что…»
- Шурочка, Дюк перед исчезновением спал? Он же с утра набегается, а после обеда вы его укладываете, так?
Шура закивала.
- Да, Яков Платонович, верно.
«Может, Аня его из сна вызвала?» - припомнил Яков способность жены разговаривать с духами спящих.
«Но Миронов тогда, проснувшись, ничего не помнил. А Дюк, возможно, помнит? Он же как-то говорил, что мама ему снилась, когда мы его дома надолго оставили…»
- Новости, Антон Андреич? – отвлекся Штольман при появлении Коробейникова.
Тот развел руками.
- Полицейские Евпатории навестили особняк. Там им сам Смоляков заявил, что супруга днем куда-то исчезла и что он заплатит за ее возвращение.
«Час от часу не легче, Штольманы! Всех привязывать надо!» - рассердился Яков на свое непоседливое семейство.
«Хоть ты, Верочка, еще бегать не умеешь», - он поцеловал дочку в лобик.
«Вера, тебе брат не сказал, куда собирается?»
Верочка широко улыбнулась.
«К маме! Чух-чух!»
…
- Коробейников! – рявкнул Яков, входя в отделение.
- Лазарев, Викентьев, все свободные агенты – ко мне!
Полицейские быстро сгрудились у большого стола и уставились на начальство.
- Мальчик, четыре года, на вид немного старше. Сегодня после полудня убежал из дому, возможно, собрался на вокзал. Узнать у всех извозчиков с конюшен Черной Речки и Старой Деревни, были ли в Лахте. Разделить меж собой вокзалы. Опросить городовых, железнодорожников, побирушек – всех. Найти ребенка! - Яков, отбросив сантименты, четко отдавал приказания.
- Яков Платонович, как выглядит малыш? – опытный служака Ферапонтов знал, с чего начинать.
Штольман на мгновение прикрыл глаза рукой, протер лицо.
- Похож на меня. Это Дмитрий, вы его знаете. Дмитрий Яковлевич Штольман.
…
Когда Яков сам направился к выходу из управления, он заметил, что и Миронов, и няня его детей так и не уехали домой в Лахту.
- Шура, в чем дело? Я уезжаю.
- Па-па! – Вера потянулась к отцу.
- Ягодка, я пока не смогу тебя взять, дела, - Яков поцеловал пальчики дочки, отошел на шаг.
И тут же зажал уши от пронзительного крика, в котором звучала горькая обида.
«С тобой!»
Капитонова попыталась было выйти из здания, но Верочка извернулась в ее руках и, продолжая истошно вопить, едва не упала на каменный пол.
- Яков Платонович, вот она сегодня полдня так – кричит, а потом задыхается… - Шура чуть не плакала.
– Не знаю, что с ней делать, разве что успокоительным напоить.
Взяв дочку на руки, Штольман укоризненно на нее посмотрел.
- Зайка, папа занят, надо Дюка найти. Пожалуйста, подожди меня дома.
Малышка упрямо замотала головой и открыла ротик, приготовившись завизжать.
- Хорошо-хорошо, - сдался Яков, - поедешь со мной.
«Чух-чух?» - улыбнулась Верочка.
Тяжело вздохнув, Яков кивнул.