Иногда Младший рисовал – но на его рисунках не появлялся мальчик в жёлтом дождевике или его хмурый старший брат. Казалось, юное Оно потеряло к ним всякий интерес.
И все же Старший просуществовал не одно столетие для того, чтобы поверить в такое счастье.
Охотник должен быть всегда ко всему готов, к любому повороту событий, и должен уметь вовремя вмешаться в ход истории, изменяя время и саму историю.
Поэтому древнее Оно стало ждать.
Оно умело ждать, и вело теперь Охоту на Младшего – ради его же безопасности и ради будущего расы Оно.
Рано или поздно юное Оно себя выдаст, считал Старший.
Если эта проклятая еда, род Денбро, действительно для Младшего ничего больше не значит, Оно уничтожит ненужных человечков – просто так, чтобы поставить точку в этой затянувшейся истории первого контакта человечества с иным разумом.
А если все же значит… то тоже уничтожит.
Не со зла – тут Старший даже рассмеялся ходу своих мыслей – а во имя покоя Младшего.
Человеческие родители ведь тоже относят запаршивевшее или неизлечимо больное домашнее животное в лечебницу, чтобы усыпить его – для того, чтобы уберечь от проблем своего детёныша.
А представители рода Денбро, по мнению древнего Оно, были как раз вот такими больными животными, от которых Младший заражался всякой дрянью – например, человеческими привычками или образом мышления. Род Денбро был… испорченной едой.
И кто из любящих самок и самцов, кто из родителей первым бросит в него камень?
Люди защищают своих детёнышей.
Оно защищает своего.
Старшему было все интереснее и интереснее существовать на жалкой планете Земля, на планете, которую Оно в своем прошлом величии просто напитало бы страхом и сожрало.
Оно даже задумалось, а не отложить ли снова яйца?
Но с Младшим было слишком много забот и тревог для того, чтобы дать яйцам шанс существования.
Оно решило подождать еще немного.
Пара – другая столетий ничто для существа, живущего вне времени.
Младший тоже был почти счастлив.
После того, как Билл Денбро забрал своего детёныша, юное Оно больше не видело ни его, ни Джорджи.
Произносить при Старшем ненавистные ему имена Билла и Джорджи Младший больше не рисковал – хватило сломанной конечности, и последних, очень «увлеченных» «объяснений» древнего сородича.
Конечно, он мог бы навестить Денбро и даже знал, что Билл и Джорджи его ждут, но…
Юное Оно поняло кое-что, о чем раньше даже и не задумывалось. Поняло то, что его исполненные желания могут принести очень большой, если не смертельный, вред людям – ведь люди были такими слабыми и так мало жили.
Эта мысль Пеннивайза очень смущала.
Оно было Охотником, а люди были Едой, Пищей – и вдруг получилось так, что Еда стала… почти равной ему?
Почему было приятно, когда Билл, самый обыкновенный человек, называл его «Младшим»?
Почему мысль об окончательной смерти Джорджи вызывала ярость и желание любыми способами вернуть его?
Даже жалкий, слабый детеныш Билла, Джуниор, вызвал у юного Оно что-то вроде сожаления о своем поступке. Когда слабое тельце ребенка почти перестало дышать в цепких и когтистых руках Младшего, юное Оно почувствовало не гордость Охотника, загнавшего добычу, а… стыд?
Замучить детеныша было хорошим поступком, Старший тоже учил юное Оно играть с добычей.
Но почему тогда Младшему было так плохо внутри, когда он увидел глаза Билла, явившегося за детенышем? Почему он почувствовал, что правильный поступок был совсем неправильным?
Были люди, Еда. И были Охотники. И желать быть ближе к Еде, любить Еду, считать отношения с Едой равными было недопустимо. Это было неправильно.
Древнее Оно исполняло все желания юного Оно.
Почти весь старый Дерри стал его персональным парком развлечений с аттракционами и «десертом», бегающим по заповедным тропинкам – новым поколением юных деррийцев, детей, ищущих приключений на свои маленькие попки ( и чаще всего находящих их).