— Ща пройдет.
Она вдруг задрала его рубашку. Ботан вскрикнул и смущённо прикрылся.
— Успокойся ты, чё я там не видела, — усмехнулась Оливия, кладя руку на живот, — Тростиночка. Тонкий, как спичка, — дала она характеристику телу Ботана и начала массировать живот по часовой стрелке. Ботан закрыл глаза и окончательно расслабился. Все плохие мысли отпустили его.
— Ты говори, если те тип неприятно, я могу по-другому как-то, — сказала Лив.
— Все правильно, — слегка низким голосом произнес Ботан, наслаждаясь массажем. Но все же ему было стыдно и неловко, что он лежал перед Оливией в таком полуобнажённом виде. На щеках выступил румянец, на который Лив незамедлительно обратила внимание. Она потрогала щеки Ботана: они были немного горячие.
— У тебя температура поднялась наверно. Весь красный, — Оливия потянулась за градусником, но Ботан рассмеялся:
— Сама меня раздела почти и ещё спрашивает, почему я красный.
— Ботан, серьезно? Что у тебя там интересного? Вот если бы я сняла штаны, вот тогда ясно.
Ботан запищал от смущения, а Оливия дико захохотала.
— Ладно, фиг с ним. Твоему животу легче?
— Л-легче, — пробормотал Ботан, — Спасибо.
— Оливия! — вдруг позвал девушку Брайн. Ботан весь напрягся. Ему стало по-настоящему страшно. А вдруг Брайн расскажет Оливии о том, что Ботан его ударил? Такое же может быть. И все старания Ботана, направленные на то, чтобы скрыть все, пойдут коту под хвост.
— Ботан, я пойду, — Оливия встала, и не дождавшись какого-то ответа Ботана, вышла из его комнаты.
Она вернулась где-то через минут пять, смеясь ещё сильнее, чем когда Ботан смущался.
— Ты прикинь, какой Брайн придурок?
Ботан опять заволновался и приподнялся на локтях, ожидая, когда Оливия прекратит смеяться и скажет хотя бы что-то.
— Он короче сидел в инете и не заметил стенку. СТЕНКУ! Не заметил… И башкой ударился! Придурок! — Оливия не переставала смеяться. Ботан практически не слушал её, так как его мысли были о том, что было накануне. «Брайн не выдал меня Оливии, он придумал какую-то ерунду, не сказал правду… Почему… Я же не просил…»
Оливия заметила, что ее собеседник сейчас будто в другой вселенной и не смеётся вместе с ней.
— Тебе плохо? — поинтересовалась она у Ботана, у которого даже вена на лбу немного набухла от волнения.
— Да… Просто голова болит, — сказал Ботан, хотя голова прошла давным-давно. Оливия встала с его кровати, полезла в пакет с лекарствами и достала оттуда красно-фиолетовую упаковку.
— Пенталгин должен помочь, мне помогает, когда живот болит, — тихо сказала Оливия, наливая воду в стакан. Ботану пришлось начать шевелиться и вообще что-то делать.
Лив протянула ему стакан и таблетку, он выпил и лег обратно, закинув руки за голову.
— Туда парацетамол входит…— вспомнил Ботан.
— Наверно, — безэмоционально отозвалась Оливия, что-то кладя в пакет.
— Значит, может быть, я буду крепко спать сегодня ночью, — непонятно кому сказал Ботан. Лив посмотрела на него с какой-то жалостью. Ботан старался увернуться от ее взгляда, сам не зная, для чего и отчего, старался не смотреть в ее карие, оленьи глаза.
Так они и сидели где-то с минуту и молча «играли в гляделки». Хотя, они понимали друг друга без слов.
Однако их идиллию прервал «зов китов», доносящийся из живота Оливии.