— Пять по информатике… — Ботан заикался от страха, который становился все сильнее и сильнее, — Пять по литературе за чтение стихотворения.. Меня ещё хвалили… Пять по геометрии.. Ещё пришли результаты, я выиграл олимпиаду по биологии…
На секунду Ботану пришла в голову опрометчивая идея: может, и не говорить про четверку? Но он уже четко видел, что она стоит в «электронке»....
— Ну и? — произнесла холодным тоном его мать, как будто все эти достижения было легко достичь, как щёлкнуть пальцами.
Ботан начал медленно отходить к стене, словно предчувствуя, что это будет жизненно необходимым и сказал, заикаясь:
— И.. и.. че-четы..ре.. по-по..хи-хими-химии… — Его лицо исказилось от страха.
Отец побагровел от злости и подлетел к нему:
— ЧТО ТЫ СКАЗАЛ? — крикнули они хором.
— Че-четыре по химии..
Первый удар прилетел тут же. Ботан упал на пол, закрыл лицо руками и зарыдал.
— КАК ТЫ МОЖЕШЬ ПОЛУЧАТЬ ТАКИЕ ПЛОХИЕ ОЦЕНКИ?? — да, для них «четыре» считалось плохой отметкой. — ДА ТЫ ЗНАЕШЬ, КАК СЛОЖНО СЕЙЧАС В ИНСТИТУТ ПОСТУПИТЬ? — будто из-за одной четверки ученика не примут нигде, закрыв глаза на его достижения и красный аттестат, — Ты вообще с ума сошел?
Вопли, крики, подзатыльники и не только продолжались где-то час, который для Ботаника растянулся в вечность. Когда родители ушли на вечернюю прогулку, Ботан лежал на кровати и даже не мог пошевелиться из-за шока и потому что болела рука.
Это стало последней каплей, переполнившей огромную чашу терпения Ботана. Подросток вскочил с кровати, начал швырять учебники, документы в дорожную сумку. Он искал самые необходимые для него вещи, которые помогут ему при побеге из дома. Он не думал о том, что будет там, на улице, важно было уйти отсюда, из этих криков и ударов.
Когда все было собрано, Ботан вырвал тетрадный листочек, где написал дрожащей рукой короткое, но вполне достаточное:
«Прощайте навсегда».
Не оглядываясь назад, он в последний раз закрыл дверь родительского дома и ушел навсегда.
Его отец писал заявление в полицию, доставали учителей в школе, но Ботан не возвращался.
Он жил в съемной комнате, за которую платил карманными деньгами. Она была маленькой, без ремонта, но разве это важно для пятнадцатилетнего парня?
Но все изменил один случай.
Во время очередной прогулки по улицам Петербурга Ботан столкнулся с каким-то высоким шатеном. К нему буквально липли школьницы, поэтому Ботан понял, что это какая-то знаменитость.
Брайн не сразу обратил внимание на Ботана. Но когда Мапс его заметил, то подошёл к нему и спросил:
— С тобой все в порядке?
— А что, что-то не так? — огрызнулся Ботан. Но только сейчас он вспомнил, что одет скромно: куртка с прошлого года, немного порванная, ботинки, которые чуть ли не каши просят и очки, залепленные на скотч.
— Мне кажется, тебе нужна помощь, — уверенно сказал Брайн, — Что случилось?
Что-то было для Ботана в Мапсе такое, что вызывало доверие и расположение. Ботаник рассказал (хотя, скорее выплакал истерически) о жестокости родителей и о своем побеге из дома. Брайн слушал внимательно, и в конце рассказа тоном, не терпящим возражение сказал:
— Ты будешь жить со мной.
— Я?! — Ботан был в таком шоке, что чуть не потерял сознание, — Но за что, я же…
— Я хочу тебе помочь.
— Я не нуждаюсь в жалости! — разозлился Ботан, отходя на шаг. Однако Бот понял, что из-за своей никому не нужной гордости может потерять возможность найти жильё, и замолчал.
— Хорошо, если ты хочешь жить не просто так… — Брайн задумался, — Можешь сниматься в моем скетче.
— В чем? — не понял Ботан. Брайн улыбнулся.