Мы спустились на один этаж вниз и оказались в темном помещении без окон. По бряцанию и лязгу я поняла, что Невен достает связку ключей, нащупывает нужный и открывает дверь.
Мы прошли вперед, где тоже было беспроглядно, как в печке.
– Где–то тут должен был стоять фонарь, – раздраженно бормотал Невен, шаря во мраке, – неужели и его успели слямзить?
Наконец, он нашел искомое и засветил слабый дрожащий огонек. Мы находились в узком коридоре, который шел в толще крепостной стены. Бойницы, встречавшиеся через каждые четыре шага, сейчас были наглухо закрыты тяжелыми ставнями.
– Пойдем здесь, так путь короче, – объяснил Невен.
Изредка фонарь высвечивал накорябанные на кирпичах надписи и рисунки. Видимо, сидевшие у бойниц воины порой маялись бездельем и выцарапывали на стенах пошлые стишки и изображения обнаженных девиц.
– Интересно, попытаются ли они еще раз сбить флаг, – сказал Невен. – Если да, то мы можем попробовать убить самого стрелка.
– Он стоял довольно далеко, – ответила я. – В него с площадки швырялись всякой дрянью, но никто не попал.
Он пожал плечами:
– Среди солдат Варда наверняка нашелся бы хороший лучник. Да и этот молодец раньше был в его отряде, – Невен презрительно фыркнул. – Предпочел лизать задницу Магистру, когда Варда объявили предателем.
– Зачем они вообще послали своих лучших бойцов драться с химерами? Ведь это верная смерть. А сейчас не торопятся напасть, хотят с Вардом договориться.
– Они и не рассчитывали, что он поедет драться насмерть. Он просто слишком многим стоял поперек горла, вот и решили его немного укротить. Расчет, я думаю, был на то, что прямого приказа Магистра Вард не ослушается. А за отмен указания его попросили не ввязываться в политику. Магистру хотелось, чтоб Вард занимался своим прямым делом и не рыпался.
– А он предпочел уйти из Ордена.
Невен кивнул:
– И он первый, кто ушел не в виде трупа.
Наконец, мы добрались до бокового ответвления. В его дальнем конце виднелся свет. Невен затушил фонарь и поставил на пол. Мы быстро дошли до широкого, забранного решеткой окна, спустились по винтовой лесенке вниз. Там опять пришлось повозиться с ключами – и вот, из темного пыльного коридора мы ввалились во внутренний двор ратуши. На брусчатке мерно отбивали шаг солдаты в блестящих на солнце кирасах. Их командир сначала подозрительно скосил глаза на нас с Невеном, но потом приветственно помахал рукой. Мы ответили ему тем же.
– Пойдем, уже недалеко. Особняк тут есть на одной улице с ратушей, там в подвале и оборудована лаборатория, очень удобно.
Железные решетчатые ворота ратуши были открыты, но у них дежурили двое стражников. Сейчас они вдвоем держали за руки грязного мальчишку, а он выворачивался и кричал на всю улицу, будто его режут.
– Что дитя обижаете? – насмешливо спросил их Невен. – Да еще вдвоем на одного.
– Да вот, рвется внутрь, как безумный, – пробурчал один из солдат. – Ворье, в ратушу залезть вздумал.