Внезапный стук в дверь. Вот и начался мой новый день. Встав с кровати, я заметил, что оказался самой поздней пташкой. Все мои соседи по комнате убежали умываться и готовиться к завтраку, пока я спокойно дрых. Открыв дверь, передо мной предстала в монашеском одеянии Ренике. Она укоризненно посмотрела на меня, приподняв бровь.
— Ты снова проспал, Мамору, это уже не первый раз. Ты знаешь наш распорядок дня. Если не будешь его придерживаться, то придётся тебя наказать. Лишением завтрака для начала. Может, после нескольких часов голода ты возьмёшься за ум, — она предельно дала понять, что, если это случится ещё раз, наказания мне не избежать.
— Простите, госпожа Ренике, такого больше не повторится, — лучше не злить её.
Однажды мне рассказывали, как она заперла хулигана в подвале. После проведённых там ночей он стал шарахаться от каждого, и у него выработалась стойкая клаустрофобия. Сейчас этого хулигана нет среди нас. Может, это слухи или враки, но испытывать судьбу не стоит.
Расскажу о нашей Ренике. Это дама тяжёлого характера и старой закалки. Она приверженка старых традиций и обычаев. Её возраст скрыт от меня. Но на вид можно дать лет сорок или сорок шесть. Поговаривали, что ей удалось пережить третью войну ниндзя и даже поучаствовать в ней же. Худощавая, но не очень жилистая, всё в норме. Пепельные волосы собраны в пучок и скрыты под монашеский капюшон. Всегда носит очки.
Выйдя из комнаты, я отправился в общую ванную комнату. Привёл себя в порядок и направился в столовую, где собрался весь детский дом. Нас оказалось где-то тридцать или сорок детей. Могло быть и больше, но каждый месяц кого-то да забирали. Завтрак шёл полным ходом, все уплетали за обе щёки свои порции. Если не съесть еду в указанное время, то её отбирали, и ты оставался голодным до обеда. А он начинался только в четыре часа. Я не стал медлить: получил свой паёк и сразу принялся за него. Закончив с ним, отправился на улицу, где мы все резвились. После — учёба. Наставница учила нас базовым знаниям. Потом отпускала на обед. Когда обед заканчивался, начиналась работа по дому. Вечером — ужин, за ним нам давали два часа свободы, а в девять вечера — отбой.
Так пролетали дни, каждый день не отличался от предыдущего. Со мной охотно дружили, поначалу я был счастлив этому, ведь в своём мире я был белой вороной. Но здесь совсем по-другому. Со мной разговаривали, играли, даже бывало признавались в любви. Поначалу мне это нравилось, но потом наскучило. Ведь они дети телом и разумом, когда я ребёнок лишь снаружи, но разумом взрослее намного. Всё это становилось скучным и дотошным. Я стал отдаляться от них, предпочитая одиночество, задерживался у наставницы и задавал разные вопросы, дабы оставаться с человеком своего уровня подольше.
Конечно, она была поначалу шокирована моими вопросами. Мол, как мальчик пяти лет может задавать такие странные вопросы? Но после моих объяснений — для развития — она с одобрением соглашалась отвечать на них, увидев моё стремление. Так дни стали не такими скучными, как раньше. Но всё равно я чувствовал себя запертым в петле времени, где всё повторяется. В свободное время я решил начать мастерить маленьких кукол. Как-то мастер Анабе научил меня этому ремеслу и сказал, что это поможет запечатывать духов. Но идти по пути Шаманизма не хотелось, и я просто от безделья стал рукодельничать.
***
— Мамору, пошли играть в лес, — позвал меня побритый под ёжика пацан с глупым выражением лица и без переднего зуба. Видимо, недавно выпал. На пацане лишь безрукавка и потрёпанные шорты.
— Зачем? — спросил у него я, облокотившись спиной на ствол дерева.
— Зачем-зачем? Ты всегда спрашиваешь, а после ответа отступаешь. Давай, пошли, я тебе отвечаю, будет интересно, — попытался уговорить он. Но я не сдавался.
— Сай, ты прекрасно знаешь, что нам за это влетит. Стой, дай договорить. Даже если мы не попадемся, рано или поздно Ренике узнает, и тогда будет полный коллапс.
— Кол… Чего? Что ты обзываешься сразу?
— Коллапс означает угрожающее жизни состояние. Если короче — достанется нам от неё.