Гриммджо наконец начал прислушиваться и Тиа чуть-чуть ослабила воздействие, продолжая удерживать его придавленным к песку.
— Я не знаю, что ты там решил и почему ты ведешь себя как безумный, но вряд ли это правильное поведение, какой бы ни была причина. Вряд ли ты настолько накосячил, чтобы так сильно убиваться, даже не попробовав решить вопрос по-другому. Гримм, ты всегда был прекрасным стратегом… Что случилось? Ты просто тупо противоречишь сам себе…
Ярко-голубые глаза блеснули и Гриммджо понемногу начал трансформироваться в свою привычную форму. Когда он стал выглядеть как обычно, Тиа внимательно посмотрела ему в глаза и спросила:
— Если я уберу воздействие, ты сможешь удержаться?
— Теперь уже да. Даю слово, — выдохнул он.
Жёлтый свет пропал и выжившие Пустые тут же разбежались в разные стороны: через несколько мгновений арранкары остались наедине. Гриммджо сел и начал стряхивать налипшие песчинки с лица, рук и одежды.
— Знатно ты меня лицом в песок окунула, — хмыкнул он и благодарно улыбнулся. — И спасибо тебе за это. Как раз вовремя — за мгновение до того, как у меня сорвало бы крышу окончательно.
Тиа плюхнулась в песок рядом, обняла его и немного пристыдила:
— Больше не пугай меня так и не заставляй применять к тебе силу. Это слишком жестоко!
— Хорошо. Начну взрослеть как ты мне и посоветовала, — Гримм погладил Тию по спине. — Я рад, что именно ты мой друг и ты сильнее меня. Ахахаха… Представляешь, да? Я рад, что кто-то сильнее меня!
— С возвращением, Гриммджо, — Тиа погладила голубые волосы. — Ты не поверишь, но я даже немного испугалась, что потеряю именно тебя… Отвратительное, липкое чувство… Не делай так больше!
— Как скажешь, — улыбнулся Гриммджо и решил проверить состояние пантеры. Та прислушивалась к их разговору и уже успела вернуть половину внутреннего мира в прежнее состояние.
Голубая тьма осторожно обняла большую кошку, а Гриммджо начал ее благодарить, что она ему поверила, и принялся объяснять план: они не сдадутся, а просто предоставят Ичиго время. Киса шевелила ушами и кивала, демонстрируя, что понимает и просит прощения за свое поведение.
Гримм назвал ее «хорошая моя», как это делал Ичиго, и тоже извинился. В их мире потеплело и посветлело — потоки энергии между ними начали восстанавливаться — пантера больше не отталкивала хозяина, а разделяла его цели: они станут сильнее, подождут сколько надо, и вернут себе Ичиго.
— Помирились? — поинтересовалась Тиа.
— Вроде того. Сейчас пантера заново все собирает воедино после нашей общей истерики, если это можно так назвать. Твои слова, что я и она можем обезуметь и все потерять, привели ее в чувство.
— Ох, ну я рада, что вы смогли остановиться и помириться — вы же любите друг друга, так что не ссорьтесь. Теперь-то ты мне расскажешь, что случилось?
— Особо ещё ничего не случилось, но решение я уже принял — расскажу Ичиго правду, что Грейнн — это я. Схожу с ним в библиотеку, его возьмут на работу, а потом приглашу к нам в гости, чтобы нормально поговорить и признаюсь.
— Неплохой план. А что тебя сподвигло сказать сейчас, а не позже, например?
— Позже будет больнее, да и скрывать это от Ичиго и тяжело, и неправильно. Не зная как поступить, я пошел к Ишшину за советом.
— Ого! Значит он в курсе?
— Да. Поддержал мое решение и даже не отругал. Похоже он тоже начинает принимать тот факт, что его необычный сын необычен во всем — даже влюбился в арранкара в искусственном женском теле, — Гриммджо усмехнулся. — Однако предупредил, что он будет на стороне сына, в ситуацию вмешиваться не собирается, ибо с нею справиться мы должны самостоятельно.
— Поразительный человек! Не перестаю ему удивляться.