- Потому что Вы умны, добры и благородны, - без запинки ответил старик. – Потому что Вы не мелочны и не мстительны, потому что Вы настоящая королева! – Росета растеряно смотрела на своего учителя, не зная, что ему отвечать, а он, между тем, продолжил: - То, что Ваш муж не понял, какая замечательная женщина досталась ему в жены, говорит о его душевной слепоте и может быть даже глупости. Он пожалеет, что потерял Вас, страшно пожалеет, - убежденно, нисколько е сомневаясь, что так оно и будет, сказал Эллертель. И вот эти-то слова и сломали Росету. Вначале они тихонько всхлипнула, потом громче, громче, и вскоре безудержные рыдания стали сотрясать ее тело, старик гладил ее по голове, словно маленькую, приговаривая что-то успокаивающее. Росете стало легче, она это сразу почувствовала, словно со слезами выплеснулась часть боли, что скручивала мучительным узлом ее душу.
Вытирая глаза кружевным платком, она спросила глухо и с болью:
- Зачем, зачем он на мне женился?
- Потому что его к этому принудили, - спокойно ответил Эллертель. Он больше не жалел чувств Росеты, если бы он раньше также честно и правдиво говорил с ней, может, и не было бы ни этого замужества, ни этой трагедии. Росета пораженно взглянула на старика.
- Ингора принудили жениться на мне? – не веряще, спросила она.
- Да, девочка, - мягко, с глубоким сочувствием сказал Эллертель. – Понимаешь, ты так сильно хотела стать его женой, и так хорошо подходила на роль королевы, что мы… - он не договорил, но Росета и так все поняла, на короля надавили, очень сильно надавили, вынуждая заключить брак, которого он не хотел. - Он отбивался как мог, - продолжал учитель, - но долг перед страной и народом вынудил его уступить.
- Это я виновата, - прошептала Росета. – Это я одна виновата во всем, - еще тише сказала она.
- Нет, девочка, нет! – протестующее закричал Эллертель. – Даже если Ингор женился на тебе без любви, он все равно не должен был вести себя, как последний негодяй!
Но Росета его уже не слушала, только теперь, только в эту минуту она, словно со стороны увидела и себя, и Ингора. Она, в ослеплении собственных чувств, совсем не думала о том, что чувствует он. Ей казалось, что если она его любит, то и он обязан полюбить ее в ответ. Ей даже в голову не приходило, что может быть как-то по-другому.
Ей показалось, что пред ней разверзлась бездна, а самой себе она показалась мерзкой, противной, жадной ведьмой, думающей только о себе и собственных удовольствиях. Она ведь считала, что любит Ингора, но ведь если бы это было так, она в первую очередь думала бы о нем, о его счастье, и должна была бы отступиться, не заставляя его жениться на ней против его желания.
- А почему Богиня благословила наш брак? – вдруг спросила она у Эллертеля.
- Не знаю, девочка. Одно могу сказать, что Ингор очень сильно надеялся, что этого не произойдет.