Благородные асиньи неприязненно косились то на нее, то на девчонку.
«Да что же им на своих местах не сидится? Или непременно нужно сделать круг почета?»
Несмотря на жаркий огонь в камине, было ужасно холодно, и она тщетно пыталась согреть дыханием руки. Голоса придворных дам доносились будто издалека.
Сиф нахмурилась.
Картина не складывалась. Она прибыла в Асгард, когда Тор как раз притащил головную боль Девятимирья в кандалах. Фандрал должен был последовать за ней, но, наверное, его что-то задержало. Она стиснула зубы и попыталась вспомнить слова Стража перед тем, как… Что же Хеймдалль сделал? Белая вспышка, резкая головная боль и чудесно начавшийся день с захвата Асгарда йотунами, отсутствия оружия, доспехов и понятия, как она очутилась в чертоге Одина.
Прекрасно. День станет еще лучше только в том случае, если Локи вырвется на свободу и отправится разрушать очередной мир.
Кубок с пахнущим мятой зельем коснулся ее губ.
— Выпейте, леди. Вам станет легче.
Надо же, она и не заметила, что Сигюн отходила. Возможно, Тор был прав, когда отдал приказ ее увести. Бесполезному воину действительно лучше не путаться под ногами. Из серебряного кубка шел пар. Пить хотелось неимоверно. Запах напитка похож на успокаивающее зелье. Не станет же ее травить та, за которую она вступилась? Сиф сделала пару глотков и откинулась на спинку кресла. Сигюн накрыла ее ноги неизвестно откуда взявшимся пледом.
— Ну что ты надо мной трясешься, словно я стеклянная.
А может, это глупый сон? Может, она спит сейчас в целительской, где на соседней койке мается от безделья неугомонный Фандрал, Всеотец уже подписал указ об отправлении подмоги в Ванахейм, и Тор теперь дожидается ее пробуждения? Сиф облизнула горькие от зелья губы. Да, конечно. А еще война в Ванахейме за день сама собой завершилась.
— Спасибо, что помогли. Если бы не вы…
Потолок убежища украсила россыпь звезд, по колоннам вился зеленый плющ. На стенах мерцали незнакомые символы, не особо похожие на общее письмо. Шум в ушах все нарастал, и Сиф крепче сжала в руках ножку кубка.
Вяжущая горечь во рту, расфокусированное зрение и разливающееся по телу тепло.
Проклятье! Надо было позволить стражу прогнать эту гадину.
— Сигюн, зачем? — та поспешно отвернулась, опустилась на пол и прислонилась спиной к подлокотнику кресла. — Сонное зелье — это… Подло.
— Мне так жаль. Но ожидание может быть долгим, а вам нужно отдохнуть, моя леди, — мягко ответила Сигюн, но сожаления в голосе девчонки не было.
Сиф хмыкнула и положила голову на спинку кресла.
— Когда я проснусь, запомни… — она зевнула, — наследник узнает обо всем.
Ничего. Скоро все закончится. И это будет ее последняя война. С воцарением мира в Ванахейме она вернется домой.
Дом там, где тебя ценят.
А сердце часто бывает слепо.
***
Тишину разрезал странный звук, похожий на протяжный вой. Сердце сильно стучало в груди, виски пронзала боль, но Сиф знала, что нельзя открывать глаза. Сиф знала: еще немного — и все будет хорошо. Тело окутала теплая волна, и от кончиков пальцев рук растеклось приятное, ласкающее ощущение. Нечто мягкое, легкое коснулось ее щеки, и запах грозы от Тора, — это не мог быть никто другой, Сиф была уверена, — кружил голову.
— Оставайся на свету, Сиф. Только оставайся на свету.
Она всеми силами цеплялась за странное видение, слепо шарила руками в той стороне, где должен был находиться Тор, но ничего не ощущала.
Пустота.
Превозмогая неизвестно откуда взявшийся страх, Сиф открыла глаза и закричала: в глазах Тора не было ни зрачков, ни радужки. Там был только мутный серый цвет.
***
— Тише, Сиф, тише, — шептал знакомый голос. Горящего лба коснулась смоченная в зелье тряпица. — Это был сон, всего лишь дурной сон, мой милый друг.
Руки сжали простыню, а не резные ручки кресла. Запаха роз она больше не ощущала. Пахло мятой и чабрецом. Сиф поморщилась от боли, приподнялась на постели и открыла глаза.
Нет. Она отодвинулась назад и уперлась в спинку кровати. Нет, не может быть! Оружия нигде не было видно. До графина слишком далеко — не дотянуться.
«Где стража? Почему он не в кандалах? Где, Хель забери, Тор?»