Штольман нахмурился больше прежнего и обернулся к городовым.
— Евграшин, где Миронова?
— Уехала, Ваше Высокоблагородие, — отчитался подчиненный. — Следил за ней, как было велено, затем усадил в ваш экипаж, и она отправилась домой.
Сыщик кивнул городовому в знак благодарности и вновь посмотрел на девушку тяжелым пронизывающим взглядом.
— Слушай, знаем мы вашего брата. Я судить не берусь – каждый зарабатывает на хлеб, как может. Но из меня дурака делать не надо. Я при исполнении и могу приказать арестовать тебя за препятствие расследованию. Это ясно?
— Да, — она опустила глаза, потому что больше не могла выносить этого взгляда.
— По делу есть что сообщить?
Она обессиленно покачала головой и, глотая слезы, прошептала «нет».
========== Часть 6 ==========
Анна сидела на пеньке в тени шатра гадалки (который, по-видимому, теперь являлся ее домом) и наблюдала, как полицейские методично один за другим обходили все фургоны. Сердце у нее надрывалось, а в голове, пустой и словно оглушенной, кружились одни и те же мысли, гнетущие, безотрадные – Штольман бросил ее, отвернулся, он дальше, чем когда-либо, хотя проходит всего в нескольких шагах от нее, и она даже слышит его голос. Он не верил благородной барышне, с какой стати ему верить цыганке из бродячего цирка. Убежденный скептик и бескомпромиссный реалист, он полагался только на неопровержимые факты.
В четыре часа пополудни уставшие и измученные жарой сыщики забрались в ожидающую их пролетку и отправились назад в город. В тот момент, как их экипаж скрылся из виду, Анна с ужасом обнаружила, что осталась одна. Совсем одна среди толпы незнакомцев. Все бегали, суетились, готовясь к вечернему представлению, и она вдруг осознала, что это теперь ее жизнь. Хотела побывать в цирке – получай!
Домой заявится она не может – ее место там уже занято. Испуг в тот же миг больно кольнул ее в сердце, и она даже побледнела: родители ведь не знают, что рядом с ними самозванка. Эта мысль окончательно привела ее в чувства, сбросив остатки нелепого оцепенения и чайного дурмана. Она ни за что не простит себя, если они пострадают. И чего она вообще раскисла? Она не сдастся, не позволит какой-то мошеннице забрать ее жизнь без боя. Нужно найти дядю! Уж он-то ей поверит. Обязательно. Больше некому.
***
— …Около девяти часов вечера циркачи закончили с шатром и отправились на задний двор ужинать. По словам дрессировщиков Аксеновых, Настасья просидела с ними у костра до полуночи, после чего отправилась спать к себе в фургон, — Антон Андреевич с гордостью закончил читать данные о последних часах жизни жертвы, кропотливо сведенные им в одну таблицу из разрозненных показаний свидетелей, и откинулся на спинку стула.
— Выходит, Аксеновы последние, кто видел ее живой, — заметил Штольман, сидя на своем рабочем месте и постукивая пальцами по крышке стола.
— За исключением убийцы, — поправил Коробейников. — Яков Платоныч, ну, не тянет чета Аксеновых на эту роль. Они милые и доброжелательные люди, и, между прочим, любят животных.
— Антон Андреич, если хотите однажды стать следователем, вы должны руководствоваться уликами, фактами и мотивами, а не этой всей… лирикой, — отчитал Штольман помощника. – Я сейчас был у доктора Милца, он считает смерть наступила в промежутке между полуночью и двумя часами ночи. А это, — он достал из кармана свернутый в несколько раз лист бумаги и развернул, — по словам Александра Францевича, клок накладных волос. Ну, а теперь — кто, по-вашему, «тянет» на эту роль?
— Учитывая новые факты, — Коробейников тяжело вздохнул и с выражением напряженного мыслительного процесса на лице окопался своими записями. — Следует искать убийцу среди мужчин.