<p>
— Самый что ни на есть делегированный синдром Мюнхгаузена, — забывшись, произносит Бенджамин вслух и подразумевает при этом неутешительную ситуацию с матерью. — Вообще-то это статья.</p>
<p>
— Что? — не сразу отзывается Иден, стряхивая с себя накатившую за время паузы дрему. Бенджамин морщит нос и отвечает с легким раздражением:</p>
<p>
— Да первый же раздел о несовершеннолетних от тридцать третьего с поправкой от семьдесят пятого, — но потом спохватывается, наткнувшись на растерянный взгляд брата, и в смущении думает, что в последнее время, кажется, работает слишком много. — Говорю, съел бы ты хоть что-нибудь. Тебе б не повредило.</p>
<p>
— Я не голоден, — говорит Иден, глянув в нетронутую овсянку, и омрачается слабой тенью досады оттого, что такое халатное обращение с едой не преминет в очередной раз затесаться в обходные журналы, а значит, в ближайшее время следует помимо расчудесных забав с электричеством ожидать и других оздоровительных процедур. — Как его там, — с усилием припоминает он по ассоциации с этими процедурами. — Назогастральный зонд?</p>
<p>
— А? — хмурится Бенджамин, заинтересовавшись, и Иден терпеливо повторяет:</p>
<p>
— Назогастральный зонд. Я не голоден.</p>
<p>
— Прекрасно, — говорит Бенджамин аккуратно, совершая над собой новое усилие для того, чтоб не выразить ничего лишнего, и в желании куда-нибудь от всего этого деться предлагает. — В сад прогуляться не хочешь? Погода там сегодня такая, что хоть не заходи, сам видишь.</p>
<p>
— Да я-то, допустим, хочу, — начинает Иден и умолкает в нерешительности, с сомнением глядя на брата и недоумевая, как этот прискорбный нюанс следует подавать. Собирается с духом и начинает снова. — Я-то, может, и хочу, но понимаешь, какая штука...</p>
<p>