- Чтоб тебя, ты когда-нибудь заткнешься, сука? – негромко, но выразительно процедили с веранды.
- Извините, – сказал Олег. – Здравствуйте.
Он не раз попадал в неловкие ситуации, но вести светские разговоры с собакой на руке и по уши в отцветающих пионах еще не приходилось. От того, пока он подбирал слова, незнакомец успел подойти вплотную и теперь взирал на него сверху вниз с непонятным выражением лица. То есть, казалось, что его лицо, правильное, даже красивое, вообще лишено какого-либо выражения.
- Извините, – повторил Олег. – Я, наверное, не туда…
Как же не туда. А веранда точь-в-точь как на фотографии? А янтарный дом? Номер-то на воротах, в конце концов, точно тот. Или у Каравая гости?
- Я к другу. Караваев Михаил здесь живет? Я не предупреждал, что приеду, но…
Он путался и запинался, псина продолжала слюнявить рукав, незнакомый парень как в статую превратился.
- Цветы! Герочка!!! – к ним подлетела, как показалось сначала Олегу, девочка-подросток. Нет, симпатичная молодая женщина, просто хрупкая, низкорослая.
Охая и причитая, она отодрала от Олега собачку.
- Мои пионы… Герочка, он тебя не обидел? Не ударил? Слава, кто это? Что вы в моей клумбе делаете?!
Вид у женщины был слегка ненормальный, но она хотя бы изъявляла желание с ним пообщаться, в отличие от застывшего столбом парня.
- Я ищу Михаила Караваева, – повернулся к ней Олег. – Я ему звонил, но никто не отвечает…
- Конечно, не отвечает, – вполне вменяемо ответила женщина. И добавила то, от чего пришла очередь Олега потерять дар речи. – Телефон ему в гроб положили, так зарядка наверняка уже кончилась.
Искать в ее словах черный юмор ему даже в голову не пришло. Олег растерянно посмотрел на парня (ноль реакции), снова на женщину.
- Кому… в гроб?
- Караваеву твоему, – с неожиданной злобой выплюнула та. – Наклюкался и в аварию. И сам всмятку, и жену с дочкой на тот свет отправил! Сестричку мою с племянницей! Они-то в чем виноваты?
Цветочный запах назойливо лез в нос, к горлу подкатила тошнота.
- Entschuldigen Sie… Извините, – пробормотал он. – Уже ухожу. Только… helfen… помогите встать, пожалуйста.
- Помоги, Слава, что стоишь? Видишь…
Остаток фразы утонул в мерном шуме. Не то чтобы Олег потерял сознание, но когда темнота и гул исчезли, он обнаружил себя в коляске метров за пятьдесят от дома. Значит, как-то на автомате оттуда убрался. Из хорошего, янтарного дома в озере цветов. Он вспомнил запах пионов и едва успел свеситься вбок.
- Это он по-немецки, что ли? – озадачилась Люля, потрепала Геру и вздохнула: – Бедный. Побелел весь. Совсем мальчик, еще и инвалид. Стоп, а как он до клумбы дошел?.. Слава, ты куда? Вернись немедленно!!
Под визгливый лай шавки Славка запрыгнул на веранду. Ну же, карандаш, или зажигалка, или еще какая хрень… Рванул в гостиную, схватил со стола ручку и, толкнув с дороги возмущенную Люлю, выскочил за ограду. Этот «мальчик» не мог далеко уйти… уехать. «Мальчик» и не уехал. Правда, подходить к нему прямо сейчас едва ли стоило. Ну-ну, мы еще и нервные… (Ага, была Люля с токсикозом, теперь этот – с нервами). Что ж, может, это к лучшему. Обождав (ждать пришлось порядочно), покуда парнишка придет в себя и тронется дальше, Славка его догнал.
- Извини, ты, случайно, у нас ничего не обронил?
На протянутую вещицу паренек взглянул довольно туманно и покачал головой. М-да, будь даже ручка действительно кем-то потерянной, она едва ли могла ему принадлежать, если учесть, что Славка стянул первую попавшуюся. А если конкретнее, Люлину любимую – ярко-розовую и увенчанную миниатюрным мышонком.
- Я Слава, – он подхватил с подлокотника вялую ледяную ладонь с посиневшими ногтями и энергично потряс. – Я здесь у твоего друга комнату снимал, а когда он ну… теперь мы с невестой здесь живем. Долго объяснять.
- Олег, – неохотно откликнулся парнишка.
- Очень приятно. Надолго сюда собирался?
- На месяц. Но какая разница теперь… Danke… Спасибо. До свидания, – он явно вознамерился свернуть разговор.
- Притормози. Ты откуда?