– Диалог у нас опять не задался. Здесь у тебя нет слов. Что ж. – Холодно произносит, а после глаза загораются хитростью или же безмерной пакостью, – знаешь таких существ как... "Тот, кто ищет путь не свой, любит сыр и глаз живой"? – Улыбается и, засмеявшись, ожидает ответа, важно взирая на страдальца.
– Не... – скалится от боли, – слышал.
– Мы поступим так. Я оставлю тебя здесь – в этой комнате. – Поставив вертикально заключённого. – И ты... – указав пальцем, – сделаешь выбор. – В сапфирах горит отчаяние и гнев, страшный ужас, медленно перерастающий в холодные решения, не имеющие гуманности. – Я дам тебе нож. – Коснувшись острия, из подушечки указательного пальца пошла кровь, которую тот размазывает о другой. Сделав глубокий вдох и посмотрев на потолок, качает головой и ударяет ножом в деревянный стол, на лице у него дрогнули мышцы, по виду можно сказать, что тот еле сдерживает ярость.
– Очередная угроза? – спрашивает заключенный. – Ты мне лучше скажи куда ты дел...
– Выбор! – Ударяет руками о стол, перебив заключённого, и облокачивается на них, смотрит точно в глаза своим пронзительным взором. Безумная улыбка растянулась на лице. – Они всегда ищут и находят глаза. – Смеётся, подойдя к закованному, медленно вручает ключ ему в ладони и шепчет на ухо, спрятанное за запутанными и лохматыми волосами. – Не думаю, что этот нож сможет избавить тебя от этих существ. Если только, ты можешь избавить себя от них. Прощай. Я думаю, ты меня больше... – заливается смехом, – никогда не увидишь. – Хватает письмо. Нож тут же летит в противоположную от избитого мужчины сторону. – Наслаждайся последними красками жизни – убирается из комнаты.
Вскоре слышится удивительно отвратительный шум, словно тысяча огромных тараканов носятся по своему гнезду. Звук закрывающейся двери кувалдой вбивает колья в высокомерие. За проёмом рявкает капитан и требует двигаться дальше, говоря, что Садрос больше не представляет интереса. Лик в ужасе оледенел.
Ключ входит в замочную скважину на кандалах и делает оборот, после чего звонко падают на каменный пол и рассыпаются, укладываясь в небольшие кучи металла. Садрос подбегает и хватает нож в панике, что лежал около двери, и в бегающих изумрудах скачут отчаянные идеи.
Открывается решетка, что стоит у нижней части стены, позади места, где сидел заключенный, и в отверстии появляются яркие огненные глаза, которых бесчисленное количество. Отчаянный, не долго думая, вонзает себе нож в глазное яблоко и заливается ужасающим криком, надрываясь и разрывая голосовые связки. Кровь стекает по его исхудалому телу, а орган зрения вскоре падает рядом с ним и растекается по холодным плитам. Сквозь все страдания он сталкивается с солнечным светом, падающим с потолка. Дрожащие ладони впивают орудие во второй зелёный глаз.
Существа, именуемые Эмлагаб'биларисами¹³, которые уже почти успели добраться до Слепца замирают, потеряв из вида человеческий взор. Каждое мелкое существо, походящее на крысу, теряет интерес и меркнет во тьме. Услышав отсутствие движений, сквозь забвение страха слышится смех и радость, которые никак не может утихнуть. Тогда открылась дверь и плачущий голос девушки молвит:
– Уходим, Каис... – Девушка не обладает зрением, её туманный взор чётко смотрит на полумёртвое тело, вокруг которого улеглись утихшие существа, капающиеся в грязи и геме. Она быстро заходит в комнату и нащупывает на поясе бинты, достав их, та перевязывает глаза, умирающему и ничего не понимающему мужчине, который то и дело хихикает. В потоках собственного безумия, мученик понимает, что жизнь продолжается. Подняв Садроса, неизвестная вытаскивает раненого из помещения, оставляя комнату ужаса позади.
_______________
Эвануит¹² – Одно из проявлений нарушенного стихийного баланса.