— Не стоит этого делать.
Норрингтон оглядел стоящую перед ним Жемчужину с ног до головы тяжёлым взглядом, переступил, слегка уйдя в сторону, и резко дёрнул головой:
— А почему нет?
Дух сцепила руки за спиной и спокойно ответила:
— Это ничего не изменит. — Хмель в мозгу Джеймса мешал остро соображать, потому бывший служивый не нашёл ничего лучше, чем наставить пистолет на того, кто мешал ему пройти. — Ты хочешь её, — проговорила Жемчужина, — но она нужна Джеку Воробью. — Тон её голоса был таким, как у торговцев, что обсуждали покупку лошади. — Но я не понимаю, почему… — вдруг поделилась мистерия. — Почему он так странно ведёт себя с ней? Почему ты смотришь на неё так странно?
Джеймс Норрингтон обречённо вздохнул и опустил пистолет.
— Да что ты знаешь… — протянул он, зигзагом направляясь к фальшборту. Жемчужина последовала за ним. — Элизабет — не просто женщина, — заговорил Норрингтон, обращаясь то ли к призрачной собеседнице, то ли к морской ночи. — Это так не объяснить… Я никогда не строил иллюзий, но такого… Да, — махнул он рукой, — что тут говорить?.. Чёртов Тёрнер… Да и сам хорош… — Эти ноты в голосе Жемчужина знала отлично: чего-чего, а пьяных разговоров, полных бессмысленного сожаления, она выслушала достаточно. — Засело что-то в сердце, вот и вся история.
Некоторое время дух задумчиво молчала, а потом уверенно проговорила:
— Если рыба попалась на крючок, у неё два варианта: причинить себе боль и вырвать его или погибнуть.
Норрингтон обернулся к ней и долго буравил взглядом, пытаясь поймать её лицо в фокус.
— Кто ты?
— Порождение твоего разума. — Жемчужина направилась прочь, затем, остановившись вполоборота, добавила: — Ты слишком много пьёшь.