Джек обернулся и осветил его довольной ухмылкой.
─ Я и не сомневался. ─ Он обернулся к кораблю. ─ Что может быть прекрасней, Гиббс? ─ блаженно протянул Воробей и всё ещё не мог поверить, что перед ним не ожившее сновидение, не мираж или жестокая иллюзия. Корабль переступал по волнам, лоснясь матово-черным деревом. Мерно покачивались канаты, поблёскивали металлические крепежи. Острые мачты задевали верхушками облака в проблесках солнца. И с каждым слепящим глаз бликом на душе у капитана становилось всё легче, сердце умеряло обескураженный бег.
─ Кэп, — вторгся в капитанскую негу обеспокоенный голос. — Кэп! ─ Гибсс требовательно постучал по плечу заворожённого пирата. Джек недовольно обернулся. ─ Кэп, «Жемчужина»… — выразительно повёл глазами старпом. — Она… Уходит, кэп!
Воробей бросил молниеносный взгляд и разразился беззлобными проклятьями:
─ Гиббс, болван! Мой корабль уплывает! Догнать! Живо!
========== -5- ==========
Едва великолепная «Жемчужина» стала на волну, Джек Воробей со скоростью горного тигра понёсся вниз по холму, сшибая всё на своём пути. За ним, вприпрыжку, еле поспевал мистер Гиббс. Как бы ни был капитан Джек Воробей хорош в искусстве импровизации, кое-что он предпочитал планировать заранее. Поэтому, когда ключик к магической темнице нашёлся, Джек своевременно смекнул, что привести фрегат от мыса Горн даже в ближайший порт лишь в компании Гиббса ему не удастся. Нанятые в нескольких портах по пути матросы лениво дожидались нового капитана в тени деревьев, у самого подножья холма, и лица их выражали настолько бессовестную безмятежность, что можно было легко догадаться: мистическую перемену погоды здесь, внизу, никто и не заметил. Перепрыгивая через камни, капитан Воробей активными жестами дал понять, что отдых окончен. К моменту, как Джек спустился с крутизны, все были на ногах, готовые следовать его указаниям. «Поймать» своенравный корабль оказалось не совсем просто: маленькому и хрупкому баркасу с трудом удалось преодолеть силу ретивых волн и не напороться на подводные скалы.
Джек — бесспорно, как и положено капитану, — ступил на палубу первым. И сделал это так, словно шёл по озеру, затянутому первым хрупким осенним льдом. Гиббс нарочно задержался на трапе, поглядывая на происходящее и не пропуская других членов команды. Капитан медленно, вслушиваясь в звук каждого шага, направился к грот-мачте. Взгляд его взобрался на самый верх, ладонь нежно коснулась дерева. В пиратской душе всё искрило и взрывалось от счастья, аж порой дыхание перехватывало, так что Джек в порыве счастья готов был с победным кличем пронестись по любимому — его собственному — кораблю. Но вместо этого, повергая его в ступор своей внезапностью, по щеке скользнула слеза. С каких это пор он стал сентиментальным?! Кэп резко тряхнул головой, и солёная капелька скрылась в усах. Пирату запрещено быть сентиментальным.
Команде обретённый корабль пришёлся по вкусу.
— Ставь паруса! — искрясь наслаждённой улыбкой, скомандовал капитан Воробей.
Матросы принялись за работу, а Джек с ощущением райского удовольствия взял в руки штурвал. Гиббс искоса глянул на него и по-доброму усмехнулся. Вскоре мыс Горн с его неистовыми ветрами остался за кормой, но Воробья никак не покидало чувство, будто чего-то не достаёт.
Трюмы оказались пусты, как все бутылки рома, что Джек когда-либо держал в руках. И капитан намеревался немедленно это исправить. Пожалуй, он потратил достаточно времени на поиски мистических кладов, тайников и высвобождения из них. Настало время обыденной пиратской жизни: разбоям, погоням, абордажам и, конечно же, весёлым пирушкам в окружении стаек прекрасных дам. Правда, в команде не доставало людей. Чтобы это исправить, Воробей взял курс на ближайший порт. Там же, пока кэп отбирал людей в команду в неприметном кабаке, мистер Гиббс разжился провизией. Именно из-за этого «Чёрной Жемчужине» пришлось спешно удирать от снаряжённого в погоню патрульного брига. С весёлым хохотом капитан Воробей отдавал приказы новой команде и бросал победные взгляды на стремительно тающий вдалеке бриг. Когда враг безнадёжно отстал, мистер Гиббс принялся заполнять трюм, ибо все запасы в спешке просто свалили в кучу на верхней палубе.