— Идём. — Джек ухватил Жемчужину под локоть и направился в каюту. — Мистер Гиббс, — круто обернулся капитан, обводя команду мимолётным взглядом, — разберитесь уже с происходящим на моем корабле бардаком. — Старпом активно закивал. В молчании капитан и его спутница скрылись в каюте под сметёнными взглядами команды. — Ты что творишь? — тут же возмутился Джек, едва в дверях каюты щёлкнул ключ. Теперь ни о какой тайне пребывания и спокойном путешествии не могло быть и речи.
Жемчужина посмотрела на него большими глазами.
— Он напал на тебя! — немного рассеяно воскликнула она.
— Не смертельно, — бросил кэп, громко топая в глубь каюты, — а вот швыряние матросов о мачты не входит в список пиратских наказаний. — Булькнула пробка на бутылке. Джек хотел было сделать глоток, но остановился и плавно обернулся к Жемчужине. Она походила на нашкодившего ребёнка: пальцы сцепленных рук нервно переплетались меж собой, неуверенный взгляд скользил по каюте, не решаясь подняться и встретиться с капитанскими глазами. Кэп улыбнулся про себя такой разительной перемене и дабы разрядить повисшее напряжение тепло проговорил: — Чудное платье.
Щёки Жемчужины дрогнули от пойманной улыбки.
— Это ведь называют шторой, — тихо проговорила хранительница.
Воробей усмехнулся: совсем ненужное замечание, он и так это понял при первом взгляде. Атмосфера стала легче. Пират поднёс бутылку к губам, как вдруг Жемчужина в миг оказалась рядом и вцепилась ему в запястье:
— Стой! Оно отравлено!
Левая бровь капитана изогнулась возмущённой дугой.
— Чушь! — фыркнул он. — Это ром. Он не может быть отравлен!
Жемчужина закачала головой.
— Но вчера, когда зелье коснулось моих губ… Это было словно…
Джек Воробей про себя заулыбался, но внешне сохранил крайне серьёзный вид и терпеливым тоном пояснил:
— Так иногда бывает, с непривычки. — Затем, глотнув и наслаждённо выдохнув, развёл руками: — Видишь? Я всё ещё жив и чувствую себя гораздо лучше.
Его сверкающая золотом улыбка и довольные искры в глазах Жемчужину не убедили.
— Он сжигает изнутри. Это противно.
Пират закатил глаза:
— Я этого не слышал. — Жемчужина прямо смотрела на него из-под слегка опущенных ресниц, но взгляд этот, в отличие от обычных девушек, не был лёгок и кокетлив, в нём чувствовался немой укор, и Джек, чтобы больше не ощущать себя католическим мальчишкой перед пастором, ловко сменил тему разговора: — Кстати, — взмахнул рукой кэп, — как ты выбралась? Кажется, я запер дверь на ключ…
— Сломала, — негромко отозвалась Жемчужина.
— Ключ?
— Дверь. — Джек медленно моргнул, протолкнул в горле ком, а затем и вовсе пробормотал в ответ нечто нечленораздельное.
Жемчужина плавно отвела взгляд и лёгкой походкой подошла к окну. Она неотрывно глядела на лазурные воды, что с каждым поднимающимся из-за горизонта лучом становились всё ярче и вспыхивали множеством сверкающих бликов. Её лица Джеку было не разглядеть, но ему почудилась грусть в её фигуре — даже несмотря на идеальную осанку и гордо расправленные плечи. Взгляд же ожившего духа с каждым мгновением становился всё лихорадочнее, пропитывался невидимым огнём. Она отчаянно вглядывалась в гребни «барашков», скользила по взволнованным водам, искала и с каждым мгновением тишины всё сильнее сжимала пальцы. Она не слышала, не слышала море. Стихли голоса, исчезли песни, ей остался лишь шёпот податливых волн и свист изменчивого ветра. Эта тишина была абсолютно чужеродной, непривычной, неправильной и потому пугающей. За спиной лязгнул металл…
Не зная, как бы разбавить молчание, Джек Воробей принялся активно разматывать некое подобие шарфа, что скрывал треклятое ожерелье из колокольчиков. Искренняя надежда пирата, что от него удастся избавится во время или по окончании ритуала, не оправдалась. Его не брали ни щипцы в кузнице, ни кусачки, ни пилы — абсолютно ничего. А терпеть постоянный раздражающий перезвон под ухом и следующие за ним не менее раздражающие замечания капитан Воробей, конечно же, не собирался, вот и намотал на шею длинную полосу ткани, соорудив что-то похожее на повязку берберов. Пиратский образ от этого не пострадал, зато колокольчики не было видно и не так слышно. Одна проблема — жара.