Жемчужина же места себе не находила, точно запертая в клетке птица у открытого окна, металась меж палубой и кормовым балконом, с тоской и мольбой взирая на темнеющие тучи. Она покорно ждала, когда погода смилостивится, но покорность её с каждым днём становилась всё менее искренней. И только капитан Джек Воробей сиял подобно восходящему солнцу, словно бы и не замечая хмурых лиц и пасмурного неба. Он с довольством оглядывал горизонт, понимая, что шторм не утихнет ещё неделю. Хотя плохая погода означала сплошную неудачу на пиратском поприще, ведь суда предпочитали переждать ненастье в безопасных гаванях, капитан Воробей засиживался за картами и расчётами до поздней ночи. Жемчужина, что часто составляла ему компанию, глядела на него долго и пристально в надежде понять, что так бодрит пиратский дух. Джек насвистывал под нос незамысловатые мотивы, а когда Жемчужина спрашивала, отвечал, что радость ему доставляет чувство триумфа над противником и возможность наконец свободно пересекать океан, не будучи, при этом, запертым в карцере. Жемчужина верила, понимающе кивала, а через какое-то время снова убегала на палубу, надеясь разглядеть среди серого месива кусочек лазурного неба. И следом за ней плыл серьёзный взгляд Джека Воробья.
Поднимая очередную чарку рома, капитан «Чёрной Жемчужины» впервые в своей жизни пил за непогоду, и впервые в жизни непогода даровала ему спокойствие.
— Что не так, Джек? — принялся допытываться Джошами Гиббс. — В трюмах из груза только морская вода, на корабле места сухого не найдёшь, на мили кругом ни одного судна, а ты сидишь в каюте и за последние, — он принялся загибать пальцы, — четыре дня даже ни разу не ворчал.
— Дожили, — закатил глаза Джек, — старшему помощнику не нравится доброе расположения духа его капитана…
— Потому что, — Гиббс плеснул в кружку рома, — я знаю тебя. Ты, конечно, и в обычные дни ведёшь себя не как нормальные люди, — Воробей фыркнул, — но я ходил с тобой достаточно, чтобы знать: если Джек Воробей доволен чем-то, чем довольным быть нельзя, значит, либо что-то происходит, либо Джек Воробей пытается что-то скрыть. — Старпом сделал быстрый глоток и, икнув, добавил: — Или! Что-то происходит — и ты пытаешься это скрыть.
Джек открыл было рот, чтобы мастерски увести разговор в другое русло, но вместо этого тяжело вздохнул.
— В проницательности вам не откажешь, мистер Гиббс, — безрадостно улыбнулся он.
Джошами тихо усмехнулся.
— Тут не надо большого ума, чтобы догадаться, в ком всё дело.
Кэп послал ему мрачный взгляд и скосил глаза к бутылке на столе: из-за качки она ёрзала из стороны в сторону, и меж стеклянных стенок поднимался волнами миниатюрный ромовый шторм. Джек откинулся в кресле, пристукнул пальцами по широкому подлокотнику и, дёрнув левым краем усов, медленно заговорил:
— Когда она была просто духом корабля, она как-то рассказала мне, что на ней наложено какое-то проклятье луны. Джонс постарался, ещё когда Беккет сжёг корабль. Я плохо помню подробности, суть же заключалась в том, что она не может быть при свете луны. — Мистер Гиббс внимательно моргнул и заинтересованно подался вперёд. Воробей повёл челюстью, словно в раздумьях, а старпом прищурился, чтоб лучше видеть его лицо в сгустившемся сумраке. — В ту ночь, когда она вытащила корабль, светила луна. Она не хотела помогать, боялась, и я её уговорил. Всё бы ничего, но её глаза… Не знаю, как у духов и прочих… существ всё устроено, но, кажется, что-то не так. Её глаза — пусть и всего на полминуты — стали обычными, человеческими. После я наблюдал за ней, но такого не повторялось. И теперь я…
— Чувствуешь себя виноватым? — мгновенно вставил Гиббс.
Джек возмущённо фыркнул:
— С чего бы это?
— Ну, — протянул Джошами, — ты заставил её выйти под лунный свет, хотя не знал наверняка…
— Уговорил, — настойчиво заметил Воробей.
Старпом внимательно на него посмотрел.
— А есть ли разница? Для неё? — Джек нахмурился, плотно сцепил зубы, но промолчал. Гиббс сделал небольшой глоток и двинул плечом. — По мне, так прикажи ты ей отправиться в пучину ада, она и слова против не скажет, ведь ты её капитан. — Он задумчиво закивал, почёсывая бакенбарды. — Много историй я слышал про корабельных духов, но она… похожа на все и ни на одну. — Воробей про себя заметил, что его старинный друг умудрился подобрать удивительно точное сравнение. — Знаешь, — Джошами перешёл на заговорщический шёпот, — в давние времена при спуске корабля под его киль клали невинную девицу, дабы принести в жертву и задобрить море, и душа её, говорят, как раз-таки в корабль и переселялась. Так что, может…
— Ты же это только что выдумал… — скептично протянул Джек, адресуя ему недоверчивый взгляд.
— Вовсе нет! — с лёгкой обидой в голосе запротестовал мистер Гиббс. — Байки разные ходят, твоё дело — верить или нет. — Кэп многозначительно кивнул, зная, как никто, что мастером историй Гиббс был куда лучшим, чем пиратом. В каюте стало совсем темно, и Джек лениво потянулся к фонарю. Джошами принялся чиркать кресалом, и пока на промасленном фитиле не заплясало тёплое пламя, никто из пиратов не выдавил и звука. — Это её лунное проклятье… — задумался старпом, — выходит, вот почему Барбосса и другие так выглядели после Исла-де-Муэрте?