-Вот так моя птичка, — ласково шептал Эдди, утирая салфеткой уголки ее губ. — Я подумал, что мало знаю о тебе, а ты обо мне. Нам стоит больше времени проводить вместе. Сегодня у меня будут дела, я должен обезопасить нашу обитель и закончить с подготовкой к свадьбе. И ты останешься, дома одна, но не беспокойся, я принес тебе книги, чтоб ты не скучала. Обещаю, что потом все мое время будет посвящено тебе.
Надежда на побег во время его отсутствия зарождалась в ее душе, даря тепло и угасала, холодным напоминанием на ноге.
-Сколько ты будешь держать меня здесь? — осмелилась заговорить Блейк.
-Дорогая не волнуйся это ненадолго, — заверял ее Эдвард, подливая ей горячего чая. — Ты тут будешь лишь до свадьбы, а затем переедешь в мою спальную. Это на днях.
Тошнота подступила к горлу, и Виктория прикрыла глаза, не желая упускать слезы при нем.
За что ей все это? Лучше бы ей сгореть тогда в пожаре. И не появляться в этом проклятом месте никогда. Безусловно, ей здесь самое место, но все же Блейк желала бы умереть. А теперь она будет расплачиваться за все свои грехи.
Если бы у нее была возможность встретиться с Богом, Виктория бы сказала ему, что он жесток и несправедлив.
Но такой возможности у нее не было. Теперь для нее есть новый Бог — Эдвард Глускин. Ее судьба в его руках, ему решать, что будет с ней дальше.
-Вот так моя умница, — нахваливал невесту Эдди. — Теперь я должен идти, обещаю твое одиночество ненадолго.
Глускин склонился к сидящей на стуле девушке и поцеловал ее в темечко. В его поведении было нечто среднее между отцовской любовью и сексуальным влечением мужчины к женщине.
Блейк дала волю слезам отчаяния, как только за ним закрылась дверь. Щелчок замка окончательно растоптал ее надежды.
========== Узница его больной любви ==========
Комментарий к Узница его больной любви
Музыка к этой главе очевидна: I want a girl.
Приятного прочтения!
Подготовка к «свадьбе» проходила без участия Блейк. Да та и не рвалась помогать. Жених выпустил девушку из комнаты, чтоб она могла немного осмотреть их «дом». Помещение было похоже на швейный цех, но как если бы он не функционировал. Обшарпанные стены, мигающие лампы, свисающие с потолка провода и полумрак, резко контрастировали с красивой мебелью, что ранее использовалась в кабинетах врачей, картинами, развешанными на стенах. Полотна были обрамлены в массивные, резные рамы. Мебель своей роскошью абсолютно не подходила в интерьер этого места. Многие предметы, девушка узнавала. Например, кожаный диван стоял когда-то в приемной, а шкафы с книгами были из кабинета Смита. Окна так же были наглухо заварены решетками, но теперь на них были темно-синие плотные шторы, что совсем недавно висели в кабинете Блера.
Все это настолько не подходило к самому помещению, что выглядело гротескно и сюрреалистично. Жуткая и холодная готика висела в воздухе этого места.
Новый образ швейной мастерской точно описывал психическое состояние Глускина. И Виктория могла предположить, что в его голове творилось то же самое.
За время пребывания в Маунт-Мэссив, она от скуки читала книги, и иногда среди них ей попадались медицинские справочники. Она совсем мало разбиралась в психологии, но считывала его состояние с дизайна их «дома», как он его называл.
Ступая осторожно как мышка, Блейк шла по большому помещению, осматривая все вокруг. Бурые пятна на полу пугали, так как она наверняка знала природу их происхождения. Здесь было тихо. Это пугало куда больше, нежели крики заполняющие больницу.
Помещение делилось на комнаты, отделяемые друг от друга дверьми. Пожалуй, не менее жутко выгляди эти самые двери, дерево которых давно скинуло с себя краску и лак. И теперь они обнажили свой истинный цвет.