Виктория проползла к другой стороне дивана, надеясь на лучшую видимость. Но действия не принесли результатов. Ожидая еще какое-то время, балерина окончательно потеряла его след. Теперь она не предполагала его местоположения.
В мыслях засияла надежда, что он оставил дверь открытой и если она сможет добраться до нее незамеченной, то сбежит отсюда.
Выглянув из-за угла большого дивана, девушка прикинула, как ей добраться до пункта назначения. Для этого было необходимо сделать небольшой крюк. Теперь стоило вернуться к первоначальной позиции и оттуда двигаться в сторону двери. Стоило ей только развернуться, как девушку пробил ужас. Глускин стоял позади нее. Его лицо было плохо освещено, так как он находился в той же темноте, что и она. Но Вики различала его черты и даже аллергические волдыри. Эдди улыбнулся, своей безупречной улыбкой, а глаза блеснули искрой.
-Вот ты где, птичка, — сквозь улыбку, обратился он к своей невесте.
Испуг сковал тело девушки, она и рада бы закричать от увиденного, да не может. Крик застрял где-то внутри, и она как рыба, беззвучно открывала рот, глядя на него широко открытыми от ужаса глазами.
Эдди едва успел прикоснуться к ее руке, чтобы поднять с пола. Как Блейк рванула руку на себя, заливаясь визгом. Его прикосновения, вывели ее из ступора.
-Не трогай! — взвизгнула она. — Не прикасайся ко мне.
Виктория была уверена, что сейчас случится нечто ужасное. Она билась в истерике. Внешний вид Глускина и без того был устрашающим, а перепачканный кровью своих жертв, он и вовсе не дал им обоим шанса.
-Все в порядке, — попытался он успокоить будущую жену.
Она не реагировала на его слова, в попытках вырвать руку из цепкой хватки. Эдди это злило.
-Я знаю, женщины бывают, истеричны, — твердил он, заламывая ее руки.
Слова и попытки успокоить любимую не увенчались успехом, и помогла лишь пощечина. Очень легкая для Эдди, но весьма ощутимая для Виктории. Она сбила девушку с ног, лишь его крепкая рука помогла удержаться на ногах.
-Милые бранятся, только тешатся, — разряжал обстановку Глускин. — Нам не стоит ругаться перед свадьбой.
Блейк держалась ладонью за горящее лицо, она не представляла, что ее ждет дальше.
-Чего ты от меня хочешь? — отчеканила она каждое слово.
-Любовь моя, — обратился мужчина, поднимая девушку на руки. — Я хочу семью, детей. Мне нужно наследие.
-Эдди ты болен, — отчаянно уверяла она его.
-Я буду хорошим мужем и отцом, которого у меня никогда не было. Я буду защищать Вас. Первым родится мальчик, — повествовал он, открывая двери свободной рукой и унося ее. — А второй девочка. Он будет ей защитником.
Его слова стрелой попали в самое больное. Эдвард сам того не зная, разрывал старые затянувшиеся раны. Он вытаскивал воспоминания, от которых она так долго пыталась избавиться, и в итоге титаническими усилиями сумела их подавить.
Теперь они всплыли на поверхность и сжирали ее. Виктория вдруг резко затихла, ощутив, как игла попала в мышцу. Из стеклянных глаз лились тихие слезы, а лицо не выражало ничего. Она-то уже и не слышала, о чем он там ей рассказывает. Да и вырваться больше не пыталась. Сознание замкнулось где-то внутри. Ей вдруг стало все равно где она, куда он ее несет, и что с ней дольше будет. Ее разум погрузился в густоту воспоминаний, абстрагируясь от происходящего. Так действовали сильные успокаивающие препараты.
Попытка Вэйлона связаться с внешним миром не увенчалась успехом. Выйти на связь ему не дал Джереми Блер. Скрываясь от Уокера, Парк сам не догадывался как близко он к Виктории, чью жизнь так усердно старается спасти.
Мужчина пробирался через здание тюрьмы, когда очередной пациент погнался за ним. Не имея другого выбора, Вэйлон выпрыгнул в окно. Это ему делать уже было не впервой. Будь Виктория смелее и решительнее, сейчас они бы уже были бы далеко.