Но иногда, когда закатное небо становилось тревожно-алым — первобытным — Рей обеспокоенно посматривала на него и старалась поскорее зашторить окна и включить свет, или ускоряла шаг, чтобы побыстрее нырнуть в подземку. Когда ветер затихал, и все замирало, как перед грозой, Рей включала музыку в наушниках погромче и старалась не смотреть по сторонам, словно она в принципе была лишена бокового зрения. Когда ей наметало листьев на подоконники, она сметала их в мусор, не присматриваясь, говорила себе, что это должно быть с дуба прилетели такие затейливо-резные, удивительно яркие листочки. И она никогда, никогда больше не притрагивалась к алкоголю — вообще ни к чему, что могло помутить ее мысли. Она поставила себе цель и установила правила, и они действовали.
Одним холодным декабрьским днем Рей забежала в кафе по пути с работы, чтобы согреться. Она была одета не по погоде в тонкое пальто, и теперь отчаянно мерзла. Все, что ей было нужно — маленький стаканчик кофе, чтобы согреть руки и нутро, прежде чем она доберется до станции метро. Отстояв короткую очередь, Рей, не глядя на доску, где мелом был выведен прайс, скороговоркой выпалила:
— Простой кофе, без всего.
— Может, сахара? — предложил парень за стойкой. Он бросил на Рей взгляд поверх монитора кассы и усмехнулся. — За него денег не берем.
— Нет, спасибо, мне просто кофе, главное, чтобы был горячий, — ответила Рей.
Пока готовился кофе, она отогревалась, поглядывая по сторонам: никогда сюда не заходила. Должно быть, кафе открылось совсем недавно - или она просто не замечала его, когда проходила мимо. Такое вполне могло быть. Наконец парень протянул ей стаканчик, пожелав приятного вечера и добавил:
— И бонус от заведения. Чтобы было проще согреться.
Рей кивнула ему, наскоро пробормотав слова благодарности, подхватила стаканчик и выскользнула в декабрьский холод. Стакан грел ей руки, и уже у самого входа в метро, когда он порядком остыл, Рей остановилась, чтобы отпить немного. И тут же закашляла, едва сделала глоток.
Бонусом от заведения был какой-то ликер, едва сладкий, но обжигающий горло, и определённо крепкий. Откашлявшись, Рей с сожалением отправила кофе в мусорку. У неё слегка закружилась голова с непривычки, и Рей поспешила зайти в метро.
«Это просто кофе с ликером, а не колдовское зелье» — убеждала себя Рей, пока спускалась вниз, на платформу.
Нет никаких других миров, Бен пропал куда-то, куда сам захотел отправиться, уехал, а ей наплел с три короба. А сейчас она едет домой, и это главное.
На платформе было сумрачно: часть ламп не горела. Рей прошла вглубь, протискиваясь мимо других пассажиров, и глядя только под ноги: ее слегка вело. Она подняла взгляд лишь один раз, когда кто-то задел ее плечом, и, сделав несколько шагов, резко обернулась.
Нет, разумеется ей показалось. Бена точно не могло здесь быть. Тем более в таком виде. Рей просто померещилось, что на платформе стоял он в странном долгополом плаще, замотанный каким-то потрепанным платком вместо капюшона в компании кого-то, кого Рей не успела рассмотреть, да и, сказать по чести, не горела желанием это делать — их было несколько и они были… странные.
Головокружение вернулось. Лица искажались, и уже казалось, что они не совсем человеческие. Поэтому, когда подъехал ярко освещенный вагон, Рей зашла в него, чувствуя облегчение. Вагон был обычным. Ободранные объявления, монитор с рекламой, запах пота, духов и сигарет — все как всегда. И головокружение тут же прошло, как по волшебству.
Ей просто показалось. Когда вагон тронулся, Рей не удержалась и обернулась, чтобы посмотреть на платформу, но толком ничего не успела рассмотреть.
*
Она жила на конечной. В середине пути место прямо перед ней освободилось, Рей рухнула на него и задремала почти сразу же. Дремота была тяжелой, Рей едва разлепила глаза, когда услышала сквозь сон, что объявили ее остановку. Во сне она тоже ехала в метро, вот только это было не совсем метро. Не совсем такое, но оно точно перевозило людей, и не только людей. Сон даже можно было бы счесть интересным, если бы не отступавшее беспокойство и подспудное огорчение.
И Рей почти уверена была, что видела во сне Бена. Поэтому она проснулась расстроенной. Спеша домой по улицам, под первым, редким снегом, сыплющимся с тускло-серого неба, она не могла отогнать от себя мысли о нем.
«Может быть, — думала Рей, поднимаясь по лестнице к своей квартире, — когда я лягу спать, мне приснится что-то хорошее…
(не он, потому что от снов с Беном одни огорчения)