Отцепившись, он слез со спины Хелен. Сделал несколько неуверенных шагов, восстановил равновесие, затем бросился на нее и ударил носком ботинка в живот с такой силой, что она завалилась на бок. Хелен схватилась за живот и шумно втянула воздух. Она потеряла очки. Ее лицо было пунцовым там, где не было испачкано рвотной массой.
Роланд пританцовывал взад-вперед в поисках лучшей цели. На мгновение он задумался, как могла бы отреагировать одна из этих гигантских грудей, если по ней ударить. Однако это не было бы смертельным, а ему нужно было заканчивать с этим делом. Она уже почти зарекомендовала себя, что она для него - это слишком.
Он нацелился в горло.
Промахнулся, но удар пришелся в челюсть, повалив Хелен на спину.
Роланд подпрыгнул, высоко подняв колени и опустив ноги, всем своим весом приземлившись на ее скрещенные руки и живот. Из нее вырвался воздух, и она наполовину села. Роланд отскочил от нее.
Резко обернувшись, он пнул ее в висок.
Ее руки обмякли на полу.
Он снова пнул ее по голове для пущей убедительности.
Затем он поднял полиэтиленовый пакет. Сел на мягкие подушки ее грудей, натянул грязный пакет ей на голову и удерживал его края плотно прилегающими вокруг шеи.
Сидя там, он надеялся, что Элисон задержится подольше в квартире своего парня. Чтобы все это очистить, потребуется много времени.
Хрюшка устроила настоящий бардак.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Они почти завершили трапезу, и Элисон начала беспокоиться о том, что может произойти, когда они выйдут из-за стола. Чтобы оттянуть этот момент, она попросила кофе. Эван встал, чтобы приготовить его.
Не волнуйся так сильно, - сказала она себе. - До сих пор все шло нормально. Вполне нормально.
Она ужасно нервничала по дороге к апартаментам Эвана, даже была близка к тому, чтобы отступить. Но каким-то образом она нашла в себе решимость постучаться в его дверь.
Она почти ожидала увидеть Эвана с диким выражением лица и совершенно отчаявшегося. Но если так оно и было, когда он писал письмо, то у него было время прийти в себя. Мужчина, открывший дверь, казался спокойным и жизнерадостным. Пожалуй, даже чересчур жизнерадостным.
- О, la belle dam san merci[28], - приветствовал он ее. - Или скорее avec merci.
- Так-то лучше, - сказала Элисон.
- Входи, входи, - oн не пытался обнять или поцеловать ее. Вместо этого с улыбкой уступил ей дорогу. - Ты выглядишь потрясающе.
- Ты и сам неплохо выглядишь.
- Ты загорела.
- Я некоторое время провела во дворе.
Эван поднял стакан со стола перед диваном. Тот был пуст, если не считать нескольких кубиков льда, которые растаяли и превратились в ледышки.
- Что я могу тебе предложить? Как насчет Mаргариты? У нас будет мексиканская кухня.
- Замечательно, - Элисон глубоко вдохнула, наслаждаясь ароматами, наполнявшими квартиру.
- Это займет всего минутку. Устраивайся поудобнее.
Он прошел мимо книжных полок, выстроившихся вдоль стены, обошел стол в маленькой столовой и исчез на кухне. Пишущая машинка, книги и бумаги, обычно покрывавшие стол, были убраны. Он был накрыт на двоих. В центре стола стояла одинокая красная свеча.
Элисон услышала завывание блендера.
Она подошла к креслу и села.
Пропасть между креслом и диваном в этой маленькой комнате казалась огромной.
Это не способ начать все заново, - подумала она. - Эван не заразен.
Поэтому она пересела на диван. Прямо перед ним на складном стуле стоял работающий вентилятор. Он, покачиваясь, раздувал из стороны в сторону слабый теплый ветерок. Движущийся воздух приятно ласкал ее влажное лицо. Она наклонилась вперед. Верхняя пуговица блузки прижалась к горлу. Она расстегнула ее. Выгнув спину, протянула руку позади себя и оттопырила прилипшую ткань от своей кожи.
На улице не было так жарко, - подумала она.
Все нервы. Встреча с Роландом, затем визит сюда.
Хуже уже не будет, - сказала она себе.