— Да, это так.
— Но тебя ранили не сегодня вечером. Ты всегда носишь эти цвета, так что мне кажется, что у тебя эта рана уже давно.
Он улыбается.
— Продолжай. Ты произвёл на меня впечатление.
— Вот почему ты здесь, а не в аду. Ты пострадал в драке с одним из своих генералов, с которым поссорился, но не хочешь, чтобы кто-нибудь об этом узнал. Лучше перебраться сюда и изображать эгоистичного мудака, чем оставаться в Даунтауне и скрывать всю эту кровь.
Он наклоняет голову и пыхтит «Проклятием».
— Не плохо. Ты не во всём прав, но ближе, чем я думал.
— В чём я ошибся?
— Никто в аду не делал этого. Я получил раны на Небесах.
Люцифер встаёт и расстёгивает рубашку. Большая часть его тела, от талии до груди, замотана в льняные бинты. Тут и там насквозь просочились кровь и жёлтая лимфа. Рядом с сердцем большое кровавое пятно. Это та кровь, что я заметил ранее.
— Есть вещи, которые не может выдержать даже ангел. Неодобрение Отца — одна из них. — Он садится и морщится. — Его молнии — другая.
Он застёгивает рубашку.
— Думаешь, о своих шрамах на арене? Видел бы ты моё лицо до того, как хирурги поработали надо мной. Конечно же, в те дни у нас в аду не было ни лекарств, ни медицинских инструментов. Мои врачи оказывали мне помощь отколотыми от стен обсидиановыми ножами и упавшими с Небес вместе с нами обломками клинков мечей.
— Ты всегда был таким? Всё это время, что был в аду?
— Папочка указал мне на дверь с горящим огнём лицом.
— Твои генералы знают, что ты ранен?
— Они сражались рядом со мной. Конечно же знают.
— Раз они знают, это значит, что и Мейсон знает.
— Полагаю, что так.
— Рана становится всё хуже, не так ли? Она кровоточит сильнее, чем раньше, и тебе пришлось уйти, чтобы скрыть это. Что случилось? Тебя сглазили?
Люцифер жестом указывает на стол.
— Выбери рубашку и оденься.
Я беру красную, настолько тёмную, что почти чёрную. Пока я её надеваю, он пристально смотрит на меня.
— Портье вызовет тебе такси.
Он вытягивает из кармана несколько сотенных и протягивает мне.
— Это поможет тебе добраться домой и купить выпивку, чтобы заглушить боль. Поговорим позже.
Я иду к часам и наклоняюсь, чтобы пройти сквозь них. Останавливаюсь и гляжу на него.
— Ты сам сказал мне стать умнее в своих поступках, так что не нервничай из-за того, что я начинаю задавать вопросы.
Я толкаю дверь с другой стороны часов и переступаю порог, когда он говорит: «Мне кажется, ты мне больше нравился, когда просто убивал тварей».