Черномор с Бериславой приехали уже заполночь и ужинали в гордом одиночестве. Перемыв посуду (за ними в том числе), я, наконец, позволила себе расслабиться и поплелась спать.
- Солнышко уж светит за окошко-о-о-м, - раздался вопль, и я тут же запустила в кота подушкой. И таки попала!
- Ш-ш-ш… - зашипел кошак и спрыгнул с крышки сундука. – Жестокая ты!
Я соскочила с кровати, держа в руках подушку поменьше. Вид у меня был воинственный, а если прибавить к этому то, что я не выспалась и очень зла, то неудивительно, что кот подавился следующим возмущенным шипением и попятился к двери.
- Стоя-я-ять, - не хуже рыжика зашипела я.
Тот словно прирос к полу и плюхнулся на пушистую попу. Я же грозно нависла над ним и помахала перед носом подушкой.
- Еще хоть раз, - строго стала говорить, - меня таким способом разбудишь - пеняй на себя!
Тимофей опустил моську и горестно вздохнул.
Я быстро натянула на себя вчерашний сарафан и, уже привычно заплетя волосы в косу, спустилась в кухню. Предстояло приготовить завтрак и снова отвести богатырей в деревню, потому как, сидя в тереме или отправляясь на границу с Замухрынью, они себе невест не найдут никогда. И тогда пропала моя маленькая надежда вернуться домой. Еще и Светик со своей неохотой жениться, мне все карты спутал.
Решила сегодня богатырей снова «порадовать» кашей на воде. И им полезно, и мне своими силами готовить недолго. Расставив посуду на столе, пошла в погреб за медом и каким-нибудь вареньем. Я, конечно, за здоровую еду, но сама бы пустую кашу есть не стала. А так, кто мед добавит, кто - варенье… Всяко лучше.
- А вот и завтрак! – раздался голос Черномора.
- Опять эта серая жижа, - недовольно пробурчал Огнезар.
- Тихо, - шикнул на него брат. – Аленка услышит, вообще кормить перестанет. Ты хочешь снова на стряпню Светозара перейти?
- Упаси боже! – тут же ответил Зар.
- Тогда ешь и молчи, - шепотом сказал Огнедар.
А в чем-то он прав. Будут ворчать, кормить перестану. Берислава вон, вообще, по-моему, больше не горит желанием готовить. Перед Черномором показала свои кулинарные способности, он оценил, в жены взял, и все - расслабилась она.
- Ты это… Аленка, - у ног крутился рыжий кот, - богатырей-то часто своей диет… диат… тьфу… полезной едой не корми. А то осерчают.
- И что они мне сделают? – насупилась, нарезая хлеб.
- Ну, - замялся котик, - Огнезар любит шутками баловаться - если уж обидел его кто, так он месть какую изощренную придумать может. Синеок начнет еду из погреба таскать, а Светозар снова будет печалить всех своей стряпней…
- Ладно, - сдалась я. – Буду им раз в пару недель устраивать разгрузочный день. Станут одну кашу на воде есть, а все остальные дни, так и быть, пускай едят нормально.
Я позвала на помощь попавшихся под руку богатырей, которыми оказались Ладимир - русоволосый, коротко стриженный мужчина, с глубоко посаженными глазами и небольшой щетиной, и Микула с уже короткой косой и тоскливым взглядом. А все почему? Потому что нечего по пьяни спорить. Подрядила их принести в столовую самовар. Он тяжелый, зараза, одной мне его не то, что поднять, передвинуть сложно.
Войдя в столовую, как обычно пробежалась взглядом по сидящим мужчинам и снова увидела только одно свободное место рядом со Светиком. Сегодня, если не забуду, обязательно спрошу, почему только рядом с ним всегда есть свободное место. И что-то мне подсказывает, что дело вовсе не в том, что его богатыри боятся…
Я присела на скамью по правую руку от светловолосого холостяка и стала накладывать себе кашу. Заправила ее медом и приступила к завтраку.
- Аленка, - подал голос Смеян.
Я посмотрела на мужчину и стала ждать, что он скажет дальше.
- А можно я сегодня в деревню не пойду? – и голос такой жалобный.
- Почему? – я взяла в руки большую кружку с травяным чаем (Светик любезно налил мне напиток из самовара), и спрятала за ней хитрую улыбку.
- Что-то голова побаливает… - еще жалобнее произнес Смеян.
- И на границу не поедешь? – спросила резко заболевшего.
- Эх… - тяжелый вздох. – Туда поеду, куда ж деваться…
- И я не могу в деревню идти, - подал голос Ярослав.
- А ты чего? – я перевела взгляд на темноволосого богатыря - он, как и всегда, был гладко выбрит.
- Ногу вчера потянул, - Ярик слегка поморщился.
- И? – сдерживать рвущийся смех было все сложнее.
- И идти тяжело, - на лбу болезного залегла глубокая морщинка.
- А у меня с вечера живот болит, - подал голос Огнезар.