- Что поделать, если в книгах приключения поинтереснее, чем у папы на работе, - разводил он руками в ответ на претензии жены.
Глаза у сына всегда были на мокром месте, однако плакал он редко. Ни разу Лена или тем более Игорь не слышали от него жалоб на плохое обращение в школе. Лена знала, чем он там занимается - тем же, что и дома, и в детском саду - сидит себе тихо в уголочке (в случае со школой - за предпоследней партой у окна) и играет, стукая кубики-мысли и тихо корча самому себе рожи. Когда кто-то бесцеремонно влезал к нему в голову своими мысленными щупальцами, учитель ли, или кто из беспокойных соседей, Кирилл удостаивал его долгим задумчивым взглядом, будто раздумывая - получится ли отделаться одним-двумя словами? - и если полагал, что это так, с рассеянной улыбкой выкладывал эти слова перед собой. Пришельцу, не важно, с войной ли, с миром, оставалось только убраться восвояси.
Кирилл всегда был лучшей компанией самому себе. И этот факт в свою очередь был лучшим оправданием перед самим собой для Игоря.
Игорь буквально затылком почувствовал, как щёлкнул в комнате сына выключатель. Какое-то время спустя он услышал, как скрипнула дверная ручка, и заставил свой затылок отлипнуть от двери. Не оборачиваясь, прошёл на кухню, уже остывшую от криков. Казалось, в открытой солонке и перечнице вместо приправ горками лежит пепел. Следом вошла жена.
- Ты уйдёшь от меня теперь?
Лена налила себе апельсинового соку. Выпила, озабоченно посмотрела на часы. Пять утра. Скоро начнёт светать.
- Кириллу плохо, а тебя волнует только, приготовлю ли я тебе завтрак или прямо сейчас брошусь собирать вещи, чтобы свалить, назвав тебя скотиной?
- Не сказал бы, что ему плохо, - Игорь поморщился, провёл пальцами по лбу. - Просто немного перенервничал. С детьми такое бывает. Может, обижается на нас... на меня... не знаю.
- Откуда бы тебе знать, что бывает с детьми, - сказала Ленка, но как-то устало. Она выдохлась. Игорь почувствовал по этому поводу трусливую радость.
Обивка кресла заскрипела под его весом. Теперь он смотрел на жену снизу вверх, неловко поглаживая лысину.
- Слушай, я тебя ударил...
- Как будто это первый раз, - фыркнула Ленка.
"В твоём положении - первый раз", - подумал Игорь, но вслух не сказал ничего. Внезапно в голове завелась вертлявая мыслишка; на неё нельзя было не обращать внимания: эта женщина ведь намного сильнее его. В одном из любимых Кирюхиных миров она бы, наверное, смогла стать бравым капитаном и в одиночку вести дирижабль на северный полюс. А здесь... здесь её героизм заключается в сущей малости - в том, что она живёт со своим мужем, который далёк от идеала. Игорь изучил свои подмышки - похож я на дирижабль с каким-нибудь гордым названием, вроде "Адмирал ван дер Штольц"? По всему выходит, что нет. У него нет ни великой идеи, для которой он был построен, ни великой цели, к которой можно было бы лететь на полном ходу.