- А я хочу. Очень уж... дом роскошный.
- Ты на что намекаешь?
- На то, что хочу купить этот особняк. А ты что подумал?
- Да кто тебе его продаст? Очень удобно - иметь такой вот дом на отшибе. Чтобы прятать что-нибудь. Или кого-нибудь. Или вот так вот встречаться...
- Ну что ж, придётся пойти на радикальные меры.
- У тебя вообще никаких принципов.
- А у тебя вообще никакого чувства юмора.
- Что-то не до смеха.
- Конечно, у тебя вся жизнь перед глазами пронеслась сегодня.
- А у тебя - нет?
- А меня нельзя убить.
Кажется, она перестаралась. Или он подумает, что она чокнулась, или начнёт её бояться.
Судя по тому, как сосредоточенно Артур занялся их чемоданами, он выбрал первый вариант.
Оксана невозмутимо читала.
В глубине коридора - за стеной, а может быть, за двумя, а может, за тремя - акустика же здесь совсем другая - зазвенело разбившееся стекло.
<p>
***</p>
Дождь снова настукивал свою монотонную песню. Ему вторили пальмы, инжиры, иланг-иланг и гибискус. Чёрная тень полоснула небо: промокший призрак примостился на карнизе и накрылся крыльями. Недовольно блеял и хлестал хвостом сигбин, выкапывая из-под запутанных корней кустарника несчастных зверьков и жуков. С веранды доносились гулкие шаги: даже утопленнику надоело такое обилие воды.
Итан не спал. Он думал о Софии. По иронии судьбы, она легко смогла бы его убить и её единственную он не хотел в это впутывать. А ещё она зачем-то избавлялась от его близких, которые смогли бы заменить её в этом деле или вообще отстранить - как Жуан.
Корыстолюбием она не отличалась. Ссориться ни с кем не стремилась, хотя общительной её уж точно не назвать. Что же ей нужно?
Под окном звучали приглушённые голоса. Чандрасена всё-таки сделал по-своему. Охранники решили переждать дождь на веранде?
Вот с ними разговаривает Жуан - просит закурить. Вечный попрошайка. Могила его не исправила.
Дивьяни говорила, что напал не человек... От страха ещё и не то привидится...
Ему самому сейчас - страшновато. Мягко говоря.
Снова плачет ребёнок...
Нет, это птица. Просто птица.