— Вы хотели спастись, — осторожно заметила Элли, когда некромант сделал небольшую паузу.
— Да, хотели. Но это ни в коем случае не оправдывает того, что мы сделали. Мы устроили геноцид, иначе это было сложно назвать. Мы руководили толпой фанатиков: под нашим руководством воины убивали новорожденных полукровок, вырезали целые поселения и сжигали леса; мы изгоняли духов или же обращали в свое подчинение, — Корвин на секунду перевел взгляд на свои руки и продолжил. — И, разумеется, все это было сдобрено политикой. Видишь ли, только люди, рожденные в этом мире могут обладать тем, что ты называешь магией. Полукровки лишены этого дара так же, как и другие расы. До открытия портала людей было не так уж и много, и мы держались вместе. Однако, когда пришли другие люди… словом, мы не стали равными. Полукровки завидовали нам, простые проклинали и считали нас изгоями, но тем не менее они шли под нашим началом на верную смерть. Мы, чисторожденные, руководили этой войной. Мы начали ее и мы пытались ее завершить.
— Ясно, — пробормотала Элли, нервно оглядываясь по сторонам; от тихой, шелестящей интонации некроманта ощутимо веяло холодом.
— Я опущу детали — они не столь важны. В конечном итоге мы победили. В самом сердце Некрополя чисторожденные провели ритуал, который смог закрыть все порталы. Нам оставалось лишь очистить нашу землю от всего того, что пришло с другой стороны. И вот тут-то пришло время ренегатам выйти из тени. Эти ублюдки заявили, что с них хватит; все, что мы делали, было ошибкой и нам нужно было отдать наш мир на растерзание. Теперь, раз мы закрыли порталы, нам необходимо научиться жить в новом мире, приспособиться к чужакам и делиться с ними знаниями, всячески поощрять и вступать в браки. Словом, продолжить разрушать все то малое, что у нас осталось. Мы отказались. И тогда, в катакомбах Некрополя, произошло еще одно, последнее сражение. Ренегаты убили старейшин, пытаясь захватить власть, сами понесли потери и в конечном итоге были вынуждены отступить. Эта война оказалась куда более разрушительной… Мы заключили Договор — последнее, что удерживает этот мир от полного уничтожения. Тогда же был создан Провал, а Некрополь стал священным и запретным местом. Согласно Договору, ренегаты, точнее то, что от них осталось, живут на одной стороне, а чисторожденные — на другой. Нам, ровно как и им, запрещено переходить провал. Как ты понимаешь, ренегаты вовсе не оставили попыток окончательно уничтожить привычный нам мир, и периодически с их стороны приходит неведомая нечисть. Чисторожденных осталось слишком мало, чтобы мы могли ее сдерживать. Поэтому был создан Орден, который претерпел столь значительные изменения, что больше не подчиняется нам. Разумеется, солдаты Ордена с удовольствием всадят стрелу и в ренегата, и в чисторожденного — они думают, что вершат правосудие и следят за исполнением Договора. Прошло много лет, и никто из людей уже не помнит этих событий. Так что тебе повезло вообще услышать эту историю, — Корвин перевел дух; на протяжении всего рассказа некромант плохо сдерживал то ярость, то печаль.
— Прошло уже столько лет… — Элли покачала головой, — неужели вы не могли объединиться?
— Неужели ты не понимаешь? — презрительно фыркнул некромант. — Ренегаты не хотят этого. Их цель — уничтожить оставшееся. Впрочем, за последние двести лет их дела скатились на самое дно — многие переходили провал и были казнены.
— Но ведь и у вас, чисторожденных, дела идут вовсе не прекрасно? — саркастично бросила девушка, намекая на недавний плен некроманта.
— Это исключительно наше дело, — сухо ответил мужчина, с неприязнью глядя на Элли.
— Расскажи про клеймо, — девушка решила не испытывать судьбу и переменила тему.
— Мы не всегда казним ренегатов, — Корвин достаточно охотно поддержал ее инициативу. — Иногда их просто лишают силы, если она была, и продают. Человека с таким клеймом каждый может убить или продать в рабство. У него больше нет прав. Даже на собственную жизнь. Иногда клеймо может быть поставлено чисторожденному за особые проступки. В этом случае ставится клеймо беглого.
— Именно за него ты принял меня?
— Не совсем, — Корвин слабо улыбнулся. — Вначале я подумал, что ты ренегат, но никто бы в своем уме не купил в качестве шлюхи ренегата. Тогда я подумал, что ты — беглая, но опять же твое «существование» в борделе было бы бессмысленным. Значит, должен быть третий вариант, но на этой стороне провала его никак быть не могло.
— Но почему все видели во мне этого ренегата или беглую? — Элли наконец осмелилась задать давно мучавший ее вопрос.
— Глаза, тебя выдают глаза, — некромант разом посуровел. — Люди, которые пришли с той стороны и чьи потомки сейчас населяют города, имели темные глаза; если бы ты была более внимательной, то заметила бы это.
— Но ведь и у чисторожденных могут быть темные глаза, — удивилась Элли. — Разве только цвет глаз…