Элли чуть скосила глаза на ненавистного человека. Она бы отдала все, лишь бы его никогда не было в ее жизни. Лучше бы ее продали на рудники — чисторожденный бы никогда не сунул туда носа. Интересно, насколько ему противно возиться с ней? А главное — зачем?
— Я не хочу, — она слабо покачала головой.
— Тогда мне придется сделать это силой, — мужчина задумчиво повертел в руках ложку и чуть усмехнулся. — Ты этому не обрадуешься.
— Будешь кормить меня с ложечки? — слабо хмыкнула девушка и, закашлявшись, добавила, — хозяин.
— Нет, это слишком долго и хлопотно, — он приблизился к кровати, мерно размешивая бульон и изредка зачерпывая его столовым прибором. — Я просто вылью его тебе в глотку.
Элли непроизвольно сжала губы, всем своим видом показывая, что некромант может попытаться. Корвин не удержался и засмеялся. Забинтованная, вся в ссадинах и порезах девчонка пыталась поставить себя равной ему. Мужчина буквально впихнул тарелку ей в руки и, нагнувшись над кроватью, широко улыбнулся, отчего Элли окатило холодом.
— А если ты будешь сопротивляться, — он щелкнул ее по носу, и она дернулась так, что расплескала половину супа на одеяло, — мне придется выбить тебе зубы. Ты ведь этого не хочешь?
Элли, вцепившись в фарфоровую миску, судорожно покачала головой и с готовностью зачерпнула наваристую похлебку. Мужчина одобрительно хмыкнул и сел на край кровати, наблюдая, как девушка боязливо подносит ложку ко рту. Вопреки всякому предубеждению, суп оказался самым обыкновенным: куриным, с крупными кусками картошки и веточками зелени. Первую пару ложек Элли проглатывала с усилием, но затем, почувствовав, наконец, голод, практически залпом опустошила емкость.
— Вот и молодец, — сухо бросил некромант, забирая тарелку и требовательно протягивая руку за ложкой, которую девушка попыталась спрятать под подушкой. — Ты же не думаешь, что сможешь убить меня… ложкой?
Элли в полной мере оценила свои шансы напасть на своего хозяина и послушно вернула столовый прибор. Некоторое время они оба молчали: некромант всматривался в ее бледное лицо, а Элли, кривясь от боли, пыталась устроиться удобней на чересчур мягком матрасе.
— Расскажи мне еще раз о том народе, — потребовал Корвин, когда Элли в очередной раз неловко поерзав, издала приглушенный стон.
— Каком? — сквозь зубы выдохнула она, чувствуя, как при каждом вдохе куда-то под ребра впиваются сотни игл.
— О цыганах, так ты их называешь.
— Это бродяги, — без всякого энтузиазма начала Элли. — Эти люди, в массе своей, невежественны и суеверны; они верят в магию, за плату обещают наколдовать какую-нибудь гадость, предсказывают будущее и продают всякие оккультные безделушки. Обереги, талисманы… ничего, конечно, сверхъестественного в этом нет, и зачастую цыгане вызывают лишь раздражение. А еще они продают наркотики и крадут всякое. Наши власти борются с ними, но для этих людей словно нет никаких законов, кроме своих собственных… — Элли закашлялась и подняла взгляд на некроманта. — Я, в общем-то, больше ничего не знаю об этом племени.
— Хорошо, оставим этот вопрос, — Корвин легко переменил тему, потянувшись к девушке и освобождая крепко перевязанную руку от намокших бинтов. — Раны быстро заживают, и через пару-тройку дней ты поправишься.
Элли кивнула, вздрагивая каждый раз, когда его пальцы прикасались к ней. Что с ней произошло? Они, кажется, боролись, а потом Элли провалилась в какой-то бесконечный кошмар, порожденный его прикосновением.
— Меня зовут Корвин, — наконец он нарушил тишину, видя, что Элли почти успокоилась. — Но тебе все равно нужно обращаться ко мне как к хозяину. Ты изучала этот язык? — он протянул ей черную книгу, и Элли согласно кивнула. — Насколько хорошо ты знаешь его?