-Вот и хорошо, вот и славно - бормотал старик, рассаживая соплеменников на бугристые кряжи вокруг очага, обложенного плоскими окатышами, на которых исходили ароматным паром аккуратные румяные круги из зерна и орехов. - Больше мудрых, крепче племя. Густой лес буре не свалить, нет, не свалить. - Тут он вдруг запнулся, но сразу же вновь затараторил: - Да вы ешьте, ешьте, не слушайте меня, старого болтуна.
Юношам досталось по куску вяленой рыбы с лепешкой и Зоул, повинуясь спазмам голодного желудка, вгрызся в хрустящую корочку.
Пока гости набивали животы, в жилище протиснулся Стоир, один из четверых охотников Кайр, хранивших меновые запасы и покой поля, выполняя волю совета племен. Едва передохнув, Зоул с Савином отправились бродить по рядам палаток под его присмотром, вновь окунувшись в пеструю толпу, плескавшуюся меж холмов. Только Зимер остался в землянке, сославшись на усталость, но вскоре, передав старику свое тайное послание, присоединился к спутникам. С видом опытного мужчины он деловито и обстоятельно рассматривал выставленное оружие. Восхищенно восклицая, брал в руки бесценные зеленовато-медовые бронзовые ножи, отполированные до зеркального блеска, поднимал тяжелые топоры из серого слоистого камня, трогал широкие, как лист водяной звезды, обсидиановые наконечники копий, мерцающие нефритовые лезвия, украшенные резьбой и камнем древки и рукояти из прочного дерева.
Савин изредка задерживал свой взгляд на луках и тетивах, и охотно останавливался у пестрых иноземных одеяний, блестящих рассыпчатых мехов и украшений - амулетов из меди и камня.
Зоул смотрел вокруг с интересом, но ни одна вещь не тронула его сердца желанием владеть. Он чувствовал, вскоре предстоит продолжить путь, в котором они будут только обузой.
Стоир откровенно скучал, коротко отвечая на вопросы юношей. Все вокруг было ему не в диковинку и набило изрядную оскомину. Охотник тосковал по родным лесам, своей землянке, подруге и ее костру. Он ждал дня, когда лодки старейшин, спешащих на большой совет, привезут ему смену. В тех же лодках прибудут старшие из матерей, еще до рассвета принесут дары в святилище, а на рассвете тень морского пальца ляжет меж холмов, так похожих на женские груди и достигнет острием трех камней. От первых лучей родившегося из моря Жара Небес в красной чаше Томэ возгорится чистый священный огонь. Возвращаясь домой, охотник станет охраной для частицы этого пламени, унесенного женами Кайр из святилища, чтобы вновь возжечь свои очаги.