- Пойдём, Курчинский, пойдём.
- Игорь Павлович...
- Пойдём, Курчинский. Сюда, Курчинский.
Ноги почти не слушаются. Они оказываются в соседнем помещении. Тут очень мало свободного места. Всё забито хламом под потолок: старые парты, доски, бруски, инструменты, неудавшиеся подделки. Вот даже его "троешная" столешница проглядывается. Свет из окон почти и не виден. Всё погружено в слабый полумрак.
- Сядь, Курчинский.
Ноги сами подгибаются возле табурета.
Трудовик оказывается за потрёпанной - советской ещё - партой напротив. Длинные руки его тут же тянутся куда-то к ящику...
- Игорь Павлович, не надо, я никому не скажу...
На свет появляется бутылка водки. С грохотом она опускается на осыпавшуюся зелёную краску.
- Папанька, ты куда ушёл?! Ты где?!..
- Игорь Павлович.., - слёзы сами скатываются по щекам. - Я ведь это... Я ведь за телефоном только... Я никому, честно...
Гранённый стакан пустеет за секунду. И снова полнеет.
- Об этом знать никому не положено, Курчинский. Ты ведь понимаешь, да?
Три поспешных кивка.
- Да, да. Да я и никому...