- А вот вы сейчас...
Но тот лишь отмахивается:
- Нет. Это нет, ты не переживай. Одной мало будет - я уже всё рассчитал. Тут минимум две или три нужно. Чтобы совсем нажратый был. А от одной - ничего. А больше у меня и нету. Это такая защитная техника - если сорвусь... Как сейчас.
- Понятно.
Но Косте почти ничего не понятно.
Они долго молчат. Слышно лишь скобление со стороны мастерской. Наконец Савельич говорит:
- Ты, Курчинский, об этом должен молчать, понимаешь?.. Это хорошо, что понимаешь. Молчи, Курчинский. А я тебе все твои тройки на четвёрки исправлю. И вообще четыре за четверть выведу, как плату за молчание. Ко мне ты можешь больше не ходить. Курчинский, ты понял? Это хорошо. А теперь иди: звонок скоро будет. Если хочешь - я тебя отпускаю.
Костя поспешно хватает портфель и уходит.
Перемена.
Русский.
Литература.
Физика.
Дома сегодня он оказывается к двенадцати часам. Голова уже почти не соображает. Глаза слипаются. Футболка вся так и пропитана мерзким и липким потом. Кто только додумался ставить столько уроков в один день? Да ещё таких непохожих и разных. Видимо какие-нибудь садисты. В руках опять зажата компьютерная мышь. Её он нашёл на нижней полочке в другой комнате - там, где бельё. Мать никогда не умела хорошо прятать вещи. На мониторе опять беснуется цифровой человечек. Уроки делать сил никаких нет.
Ожившая кукла! Подумать только!
Всю идиллию нарушает звонок. Костя лениво встаёт с кресла и идёт в коридор. Пластмасса трубки прикасается к уху.
- Курчинский, это ты?
- Да.