— Кэрол, ты как? — раздался обеспокоенный голос Дэрила. — Ты меня напугала до чертиков!
— Я сама ужасно испугалась… Боже, я не знаю, — она встала, опираясь на его руку, — Кэролин, кажется, ушла. Точнее, она ушла из моей головы. Сейчас. Но я видела, как она умирает. И я знаю, что произошло с ней до того момента, как она умерла. Это было очень страшно, Дэрил и очень больно. Он задушил ее. Просто… задушил.
— Кто — он? — хрипло спросил Дэрил, хотя уже понял, чье имя она назовет. Для нее этот человек был незнаком, но не для него и Мэрла. Они оба помнили старика Блейка, который приходил на школьные спектакли своего единственного внука. Высокий и представительный, всегда с любезной улыбкой и в безукоризненном костюме. Он был долгожителем Дейда — дожил до девяносто восьми лет.
— Филипп Блейк, — тускло улыбнувшись одними губами, Кэрол осторожно присела на старый потрескавшийся от времени стул, каким-то чудом уцелевший, опасаясь, что он не выдержит ее веса, но мебель устояла, вопреки ее ожиданиям. Дэрил, скрестив на груди руки, смотрел на нее исподлобья, ожидая рассказа.
— Кэролин пришла в комнату Филиппа, чтобы узнать, что стало с Дарреном. Но не узнала, — судорожно сглотнув, Кэрол зажмурилась, вспоминая страшную сцену…
Кажется, Блейк ударил ее по голове — вокруг было темно, голова болела. Кэролин лежала неподвижно, постепенно приходя в себя и осознавая, что кто-то трогает ее. По ее груди скользят чужие руки, гладя и сжимая, а незнакомые губы жадно шарят по шее — там, где внезапно судорожно забился пульс. Очевидно, она непроизвольно задрожала, потому что мужчина отпрянул. Кэролин сделала вид, что только что очнулась, слабо застонав. Открыв глаза, она поморгала, ожидая, когда прояснится зрение. Блейк стоял в отдалении, глядя на нее темным непроницаемым взглядом.
— Очнулась, — сухо сказал он, даже не подойдя к ней, чтобы помочь встать. Словно не он минуту назад лапал ее и целовал. От отвращения ее замутило, и Кэролин встала, с трудом пытаясь устоять на подгибающихся ногах. Хорошо, что она упала на спину, и малыш не пострадал. Поглаживая ладонью живот, она заметила полные ненависти глаза своего врага.
— Я что, упала в обморок? — помедлив, тихо спросила Кэролин, прекрасно чувствуя, как на затылке наливается болью неслабая шишка. — Последнее, что помню, как повернулась, собираясь уйти… Но о чем мы говорили? — она старательно наморщила лоб.
— О золоте. Которое спрятал ваш любовник, перед тем, как сбежать, — Филипп явно взял себя в руки, — если только он не унес его с собой.
— Нет, не унес, — в голове Кэролин сам собой созрел дерзкий план, — я знаю, где оно. В подвале. А еще в подземном ходе. Только я знаю, где оно, Даррен не смог бы его забрать… уезжая, — споткнувшись на последнем слове, она глубоко вдохнула, убеждая себя, что должна спасти хотя бы ребенка, — ключ от двери есть только у Эдварда и меня.
— Так чего мы ждем? — хрипло спросил Блейк. — Нужно проверить прямо сейчас.
— Конечно, — Кэролин собрала все силы, чтобы повернуться к нему спиной и спуститься вниз по лестнице. Она ничего не видела вокруг — ни стен дома, когда-то так любимого ею, а сейчас ставшего тюрьмой. И могилой. Она шагала, вспоминая, как улыбался ей Даррен, как сияли любовью его темно-голубые глаза. Как София крепко обнимала ее маленькими ручками и шептала, что любит. Она должна спастись — во что бы то ни стало. Даже если ей придется совершить страшный грех.
Дойдя до бильярдной, она старательно обошла стол, покрытый зеленым сукном, чуть не споткнувшись о небрежно брошенный кем-то, очевидно, Эдвардом, кий. Вставила ключ в замочную скважину и уже было собиралась повернуть его, когда раздался голос мужа:
— И что это вы, двое, здесь делаете? Точнее, куда вы собрались?
Блейк внезапно побледнел, будто что-то вспомнил и медленно заговорил:
— Я хотел проверить, не украл ли золото садовник, когда уезжал. Слишком поспешно он собрался, мистер Пелетье. Кэролин заверила меня, что все на месте, но я должен убедиться лично. Хорошо, что вы здесь, посмотрим вместе. Уезжать стоит сегодня же ночью… я слышал, что бунтовщики собираются в Дейде… могут навредить вам.
Кэролин раздвинула губы в деревянной улыбке и кивнула, но Эдвард никогда не был глупцом.
— Так, так… — протянул муж с кривой ухмылкой, подходя к ней вплотную. — Что же в тебе есть такого, дрянь, что все мужчины начинают думать не головой, а членом? Что ты ему пообещала? То же, что и своему предыдущему любовнику?
— Что за чушь, Эдвард! — вспыхнула Кэролин. — Я и твой верный слуга — да как подобное вообще могло прийти тебе в голову?! Особенно после того, как ты убил Даррена! Или это сделал твой верный пес?