========== Глава 3 ==========
Он не заходил в розовый особняк уже недели две; ему никогда там особенно не нравилось — во всяком случае — обратного он вспомнить не мог, да и желание вернуть себе память — почти прошло. Но всё же, он не собирался разбрасываться домами, какими бы неуютными они ни были, и сколь неприятной не казалась перспектива общения с новой женой, прятаться от неё тоже не стоило. Они должны поговорить. И помириться. Так твердил себе Румпельштильцхен на протяжении всего пути, и, поднимаясь на крыльцо, почти верил в это. Белль не вышла его встречать. Отсутствовала она или пряталась в одной из многочисленных комнат? Он предпочитал не задаваться этим вопросом, просто порадовался возможности отложить неприятную беседу на потом, забросил «условно грязные» рубашки в стиральную машинку, и поднялся в гардеробную. С её содержимым ему тоже предстояло разобраться: одежды было слишком много, и к тому же, как Румпельштильцхен уже успел заметить, далеко не вся она была ему в пору. Чем хранить это всё в ожидании нашествия моли, лучше продать не нужное, и на вырученные деньги купить что-нибудь действительно полезное. Хотя пока сбережений, обнаруженных им вполне хватало и на полезное, и на сытую безбедную жизнь, оставлять многочисленные костюмы пылиться на вешалках ему не хотелось.
К моменту, как в зеркальной створке шкафа появилось отражение Белль, робко заглядывающей в комнату, Румпельштильцхен успел перемерить не меньше двух дюжин костюмов и распределить их по стопкам. Дверь за его спиной распахнулась, и он опустил глаза, делая вид, что полностью поглощён застёгиванием пуговиц, что было не так уж и просто, так как, несмотря на полное внешнее сходство со своими собратьями, этот жилет никак не желал сходится на его груди.
- Румпель?
Жилет отправился в груду негодной одежды, вместе с входящим в комплект пиджаком.
- Я не ожидала тебя увидеть… - в голосе женщины сквозила растерянность.
- Я у себя дома. Чего тут удивительного? - Румпельштильцхен резко развернулся, взглянул на жену и тут же отвёл взгляд. Белль, похоже, была смущена не меньше его. Она, действительно, не ожидала встретить его здесь, после их последнего разговора — суть которого сводилась к тому, что он избавляет Белль от обременительной обязанности заботиться о нём, но просит её соблюдать приличия, раз уж они супруги. “Тебе всегда было наплевать на остальных”, - сказала Белль тогда. И Румпель пожал плечами — что он мог ей тогда ответить: не признаваться же в том, что для того, чтобы оставаться равнодушным к мнениям остальных, помимо этих остальных нужно иметь хоть кого-то своего, а у него своих не осталось, ничего не осталось, кроме внешней оболочки. Поэтому он только пожал плечами и негромко сказал: “Возможно, ты меня плохо знаешь”. Возможно, Белль знала его плохо, но он её — не знал вовсе. И такой — смущённой и почти робкой — видел её впервые: он привык к тому, что молодая женщина была бойкой, громкой, занимающей слишком много места.
- Я думала, мы обо всём договорились, - Белль, несмотря на очевидную неловкость, не опускала глаз, и он кожей чувствовал её пристальный взгляд.
- Ну, это моя одежда? - не дожидаясь ответа, Румпельштильцхен продолжил. - Значит, я могу ей распорядится…
- Конечно, можешь.
Он выдохнул с едва заметным облегчением. Спорить ещё и по этому поводу не хотелось. А по другому? Он же не только ради штанов сюда явился. Мысль о том, что он должен попытаться исправить допущенные ошибки пришла к нему ещё утром. Пробуждение было не из приятных: проснувшись, Румпельштильцхен обнаружил, что лежит на полу подсобки, а Рул Горм уже ушла. Он даже готов был счесть её визит сном: но на столике стояла чашка, из которой женщина пила накануне, а простыни и подушка ещё хранили её запах и тепло. Ошибки быть не могло: Рул Горм посещала его на самом деле, и, сколь вероятным это было, ночью фея казалась такой обычной, незащищённой - от этой мысли что-то больно защемило в сердце - несчастной. Несмотря ни на что, она нашла в себе силы отправится туда, где её никто не ждал, только оттого, что так велел ей долг. Он вспомнил, как Рул, прежде чем расплакаться у него на груди, отчитывала его и убеждала ехать к Белль. Не потому что ему там было бы хорошо, а лишь потому, что это правильно. Гнев и обида на жену растворились в этой безумной ночи, когда он пил чай с феей, утешал её, баюкал в объятьях, и, кажется, плакал сам. И тут же, прижимая к груди только что сложенное бельё, Румпельштильцхен решил, что на этот раз он поступит правильно: если Рул, маленькая и хрупкая, справляется уже тысячу лет, он тем более должен. И теперь, когда Белль стояла напротив него и сверлила взглядом, самое время было осуществлять принятое решение. Румпельштильцхен тихо вздохнул и снова опустился на вертящийся табурет, стоявший посреди комнаты. Может быть, сначала закончить с костюмами, а потом уже перейти к остальному? Он потянулся к застёжке брюк и замешкался под пристальным взглядом Белль: кажется, более подходящего момента для разговора не будет.
- Белль, - правая рука плотнее сжалась на узорной ручке трости, а пальцы левой рассеянно теребили пуговицу на брюках. - Когда я узнал, что произошло между тобой и Уиллом… В общем, - сбился он. - В этом есть и моя вина…
Белль шагнула ему навстречу:
- Ты не виноват, - покачала она головой. - Когда ученик Мерлина очистил твоё сердце от Тёмной магии, я была уверена, что это спасение не только для тебя, но и для нашей любви, - Белль на миг прикусила полные губы и продолжила: - Но когда ты пришёл в себя… В тебе так мало осталось от человека, которого я полюбила когда-то…
- Да, понимаю, - принуждённо улыбнулся Румпельштильцхен. - Без магии Тёмного я перестал быть тебе интересен. К тому же на большой дороге никого не граблю, да и кражами со взломом не занимаюсь. Наверное, это трудно перенести, - он бы хотел, чтобы это прозвучало ехидно или вызывающе, но получилось скорее грустно, да и взгляд, снова опустившийся куда-то к доскам пола, портил впечатление.