-Кладбище ваше в какой стороне?
-В лесу ему отвели место. На том берегу, через бегущую воду по всем приметам. Там еще давно все было расчищено рабочими под жилище. Но речка рядом и холодно ночами, сырость да комаров полчища. Не годится место для ночлега. Так что подальше рабочие перебрались и деревне нашей значится, здесь дали начало.
-Рабочие, которые валили лес? – Предположил Маркус, вылавливая кусочком хлеба остатки подливы. Эти сведения не были важны для дела, но послушать увлеченного человека, любящего говорить об истории своей родины, всегда интересно.
-Нет… я ж сказать забыл, с нами рядом каменоломня старая. Сейчас уже давно позаброшена, за самим кладбищем осталась, и дорога к ней заросла… Она выходит, нашей деревни прародительница. А в Пересыпи кроме леса гончары глину добывали. Оттуда и название. Пересыпь тоже холмом с северной стороны укрыта, так что тепло у них, как у нас. Яблоньки с абрикосами растут как миленькие, даже виноград…
Из под стола шумно, почти по-человечески вздохнули. Псу куда лучше было бы, обоснуй рабочие свою Тулину в месте теперешнего кладбища.
Староста же, вспомнив о втором госте, присел и протянул руку, приглашая пса познакомиться. Тот осторожно обнюхал чужие пальцы и принял из другой ладони прихваченную со стола куриную ножку. После чего с удовольствием зажмурившись, позволил себя погладить.
-Красавец он у вас. – Похвалил Таур. – Сразу видно по глазам, что умный!
Маркус иногда в этом сомневался, так что обошелся неопределенным «угу».
Старосте же так пришлась по душе спокойная, но мощная на вид зверюга, что скормил еще крылышко и вздохнул:
-Мой Гром похож был, тоже с примесью волчьей крови. Ух, как на охоте себя показывал, даже старый след брал! Мы с ним вдвоём во-от такого кабана завалили! – Судя по размаху, тушей питалась две недели вся деревня. – Эх… - Вздохнул староста. – Из детей его только сука осталась, и то слабовата для долгих походов. Жаль.
Маркус знал, что рано или поздно староста заведет речь о том, чтобы «познакомить» их питомцев с целью заполучить щенков с хорошим наследием. Так что дабы не увязнуть в долгих разговорах с уклоном в собаководство, сменил тему:
-Никто из ваших не видел зубарей. Почему вы уверены, что их немного?
-Так могил всего с ничего. – Обескуражено пожал плечами Таур. – Много тварей таким не наестся. Да к тому ж сказать забыл, могилы-то не самые свежие, самой поздней год как! Так что твари только… простите боги, одни кости пришлось глодать.
-Вот как. А «посвежее» могил у вас что, не имеется?
-Имеются. Только они ближе к селу, с другого краю. А тварь, наверное, труслива и слаба.
Охотник снова неопределенно хмыкнул.
***
К вечеру сгустились облака, превратив начинающийся закат сразу в сумерки, но через пару часов их отогнал ветер. Выглянувшая на ясное небо луна с любопытством заглянула между деревьев, осветив широкую поляну на другом берегу реки. Серебристые лучи как живые, ощупали каждый крест и могильный холмик, скользнули по группе склепов, ночью смахивающих на заброшенные домики, и очертили края свежевскопанных могил, которые наспех прикопали селяне. Но заглянуть под вывороченные корни старой ивы, упавшей в первую весеннюю грозу, не смогли.
Маркус надеялся, что и посторонний взгляд не заметит его в этом укрытии. Он еще засветло углубил яму под корнями так, чтобы свободно в ней разместиться, устроился поудобнее, принял зелье «совиного глаза» и укрылся парочкой отломанных корней. Темная одежда позволила качественно слиться с почвой, так что он рассчитывал застать врасплох ночного посетителя погоста - с пяти-шести шагов точно.